Три мужа и ротвейлер - Наталья Александрова

Оказалось, он залез в открытое подвальное окошко. Открывдеревянную ставню, я увидела в полутьме его довольную скалящуюся морду. Онподпрыгивал на полу подвала, приглашая меня спуститься к нему и поиграть.Вообще он был очень оживлен, как будто сбросил груз прожитых лет, и у негонаступила вторая молодость. Нашел время!

«А вот и коробка, в которой страница, которая в темномчулане хранится, в доме, который построил Джек».

Подвал тоже существует на самом деле, и надо спуститьсятуда, хотя бы для того, чтобы поймать ротвейлера. Спуститься в подвал можнобыло по нескольким поставленным друг на друга старым ящикам. Бомж какой-нибудьпроторил себе дорожку. Но сейчас в подвале никого нет, иначе Гораций бы учуял.

Осторожно спустившись, я огляделась. Проникавший сквозьоконце скудный свет позволил мне разглядеть небольшое, как ни странно, сухое идостаточно чистое помещение, заставленное пустыми ящиками и коробками. Горацийоглянулся на меня и уверенно полез в угол. У его морды я заметила кусок плотнойбежевой плащевой ткани, наброшенный на большой ящик. Эта ткань смутно мнечто-то напомнила. Кажется, когда-то у Валентина Сергеевича был такой плащ. Язадержала дыхание и осторожно прошла в угол. Гораций уже тянул ткань на себя.Ящик предстал моим глазам. Это был скорее не ящик, а металлический сундучок, скаким ходят по квартирам всякие умельцы — электрики, сантехники и прочие.Разведя ручки сундучка, я открыла его с быстро бьющимся сердцем. Внутринаходился небольшой штатив с пробирками и желтая папка, а в ней — стопкаисписанных страниц. Вот и коробка, в которой страница.., и так далее.

Я осторожно открыла папку. В темноте подвала было неразглядеть, что написано на листах, но даже здесь я узнала характерный, как былетящий с очень энергичным наклоном почерк Валентина Сергеевича. Следовалосрочно выбираться отсюда, а пока закрыть сундучок покрепче, что я и сделала.Гораций, разочарованно пыхтя, пошел по подвалу, клацая когтями о каменный пол.

— Пойдем, Гораций! — тревожно позвала я. —Надо возвращаться и поскорее изучить нашу находку.

Выбравшись на свет Божий, я невольно зажмурилась, потому чтопока мы с Горацием сидели в подвале, на улице успело выглянуть осеннеесолнышко. Поэтому я не расслышала у себя за спиной ехидного покашливания.

— С добрым утром! — произнес мужской голос.

Я повернулась совершенно растерянная и увидела крепенькогомужичка в спортивной куртке с капюшоном. Лицо его было мне удивительно знакомо.Еще бы не так, потому что передо мной стоял телефонный мастер Еремеев ЮрийПавлович собственной персоной, только выглядел он гораздо более ,опасным. Еслибы он пришел ко мне домой измерять сопротивление с таким выражением лица, я быего в квартиру ни за что не пустила. Но еще сильнее, чем выражение лица, менявзволновал пистолет в его руке.

— Интересно, что же вы нашли в подвале? —задумчиво протянул Еремеев.

Я пока решила называть его так, потому что настоящее имя онвряд ли мне скажет.

— Значит, он спрятал это здесь, а мы-то искали вквартире старого козла.

— Сам ты козел! — выпалила я машинально. — Несмей так называть приличного человека, ты его ногтя не стоишь.

— Ой-ой-ой, какие мы сердитые! — весело пропел Еремеев.

Затем, не сводя с меня глаз и дула пистолета, он досталмобильный телефон, набрал номер и произнес:

— Шеф, я нашел тайник старика. Ящик у меня. Гденахожусь? Это старые дома на краю парка…

Но закончить фразу Еремеев не успел.

Мимо меня пролетело что-то огромное, темное, и Гораций, мойдорогой любимый Гораций, бросился ему на грудь всем своим весом. Еремеев охнулот неожиданности, потерял равновесие и рухнул в подвал. Гораций намылился былоза ним, но услышал мой страшный окрик и дисциплинированно подчинился. Онзаглянул в темный проем и тут же повернулся ко мне, довольно ухмыляясь своейслюнявой мордой и приглашая меня взглянуть на дело своих лап. Из подвала недоносилось ни звука. И я, движимая любопытством, смешанным со страхом всоотношении три к одному, подкралась к подвальному окну. Вглядевшись вполутьму, я рассмотрела на полу подвала человеческую фигуру. Телефонный мастерлежал, не подавая признаков жизни, и его голова была повернута под такимнеестественным углом, что мне стало ясно: он этих самых признаков никогда неподаст. Я жалобно ойкнула и села на первое попавшееся под руку, то есть не подруку, а.., ну, вы меня понимаете. Этим первым оказался железный сундучокВалентина Сергеевича. Гораций подошел, очень довольный собой и лег рядом.

— Гораций, — простонала я, — что ты наделал?Получается, что мы его убили.

Гораций посмотрел на меня укоризненно.

— Да-да, конечно, он сам напрашивался, но все же… Аоткуда ты так своевременно выскочил? Из подвала есть другой выход?

Гораций не ответил мне ничего определенного.

До дома мы летели как по вражеской территории — постояннооглядываясь и вздрагивая. Сундучок Валентина Сергеевича жег мне руки, к тому жея боялась, что тот шеф, с которым разговаривал Еремеев, уже едет сюда, и меняперехватят, затолкают в машину и увезут куда-нибудь, а там будут пытать.

У самого дома я сообразила, что пытать им меня ни к чему,поэтому они просто отнимут сундучок, а нас с Горацием убьют. Однако мы никогоне встретили.

Закрыв: двери на все замки, я перевела дух и только былособралась приступить к изучению содержимого сундучка, как раздался сигналдомофона. Это был Олег. Ну что ж, из всех зол это было наименьшее, и я впустилаего в квартиру, предварительно затолкав сундучок в стенной шкаф.

— Ты, конечно, просила не приходить, но я вчера весьвечер звонил, телефон не отвечал, — начал Олег, но остановился наполуслове:

— Ларка, что с тобой случилось?

— А что со мной могло случиться? — ответила явопросом на вопрос, чтобы выиграть время, а сама лихорадочно соображала, что такоеОлег мог заметить.

— Да у тебя кровь, вы что, подрались?

— С кем? — холодно осведомилась я. — Кого тыимеешь в виду?

— Ну этого твоего, белобрысого. — В голосе Олегане было теплоты.

— При чем тут Эрик? И вообще он на работе. И не можетбыть у меня никакой крови.

«Естественно, — добавила я про себя. — Мои рукичисты, это все Гораций».

— Сама посмотри в зеркало, вот тут, на щеке.

Да, действительно, на щеке кровоточила здоровенная ссадина,волосы растрепаны, глаза бегали. Вид был преступный. Видя, что Олег неотстанет, и еще, чего доброго, заподозрит Эрика и полезет выяснять с нимотношения, я решила расколоться.

— Послушай, Олежек, ты только не волнуйся.., нокажется, я действительно кого-то убила… То есть не я, а Гораций.

— Нечего на собаку сваливать, животноеневиновно, — строго сказал Олег.