Кровь и золото - Энн Райс

Оказавшись в моем доме, они огляделись, словно попали вСтрану чудес, хотя такую обстановку можно было увидеть в жилище любого богатогосмертного. Гости с величайшим интересом рассматривали бронзовые масляные лампы,заливавшие ярким светом комнаты с мраморными полами, кушетки и кресла.Чувствовалось, что обоим хотелось потрогать все своими руками, но они не смели.

Не могу сосчитать, сколько раз за долгие века попадали в мойдом бродячие вампиры, лишенные какой бы то ни было связи с человеческим миром,и дивились самым простым вещам.

Так что нет ничего удивительного в том, что к твоему приходуу меня уже были наготове и постель, и одежда.

– Садитесь, – пригласил я. – Если вам что-то ненравится, все немедленно будет убрано. Я хочу устроить вас со всеми удобствами.К сожалению, у нас нет ритуала приветствия – смертные в таких случаях подносятгостям чашу вина.

Высокий спутник Маэла сел первым, выбрав для себя некушетку, а кресло. Я последовал его примеру и жестом предложил Маэлу устроитьсясправа от меня.

Теперь я отчетливо видел, что мой второй гость бесконечносильнее Маэла. И намного старше нас обоих. Поэтому он исцелился после ВеликогоОгня – правда, прошло уже более двухсот лет. Я не чувствовал от него никакойугрозы. Более того, совершенно неожиданно он мысленно сообщил мне свое имя:

«Авикус».

Маэл сверкал глазами, сохраняя на лице самое ядовитоевыражение. Усевшись в кресло, он не расслабился, а наоборот, напряженновыпрямился, словно готовясь к схватке.

Я попробовал прочесть его мысли. Тщетно.

Я, в свою очередь, мнил себя виртуозным мастеромсамообладания, успешно сдерживавшим ненависть и злобу, но, взглянув наозабоченное лицо Авикуса, понял, что переоценил свое умение.

Внезапно спутник Маэла нарушил молчание.

– Умерьте свою взаимную ненависть и попробуйте выяснитьотношения в словесной битве.

Авикус произнес эти слова на латыни, правда говорил он наэтом языке с легким акцентом.

Маэл не стал дожидаться моего согласия.

– Мы отвели тебя в рощу, – обратился он ко мне, –потому что так повелел наш Бог Рощи. Он обгорел и пребывал на грани смерти,хотя не пожелал объяснить, почему так вышло. Бог хотел, чтобы ты поехал вЕгипет, но не говорил нам зачем. В общем, не сообщив нам никаких причин, онзаявил только, что нужен новый Бог Рощи...

– Успокойся, – прервал его Авикус. – Просторасскажи, что у тебя на душе.

Голос древнего вампира звучал негромко, но внушительно. Дажев обносках Авикус сохранял достоинство. Чувствовалось, что ему любопытновыслушать нас обоих.

Маэл буквально вцепился пальцами в ручки кресла и бросил наменя исполненный ярости взгляд. Длинные светлые волосы упали на его лицо.

– «Для совершения древнего ритуала нужно найти идеальногочеловека», – сказал нам Бог Рощи. Мы знали, что так гласили легенды: когдастарый бог слабеет, пора возвести нового, но занять место Бога Рощи можеттолько идеальный мужчина...

– И ты нашел римлянина! – вмешался я. – Римлянинаво цвете лет, счастливого, богатого! И обманом, насильно притащил его к БогуРощи. Неужели среди твоих соплеменников не нашлось подходящего человека,отвечавшего всем требованиям вашей религии? Почему ты явился ко мне со своимижалкими верованиями?

Маэл и не думал уступать.

– «Приведите мне достойного человека, знающего наречияразных земель!» Вот что повелел Бог Рощи. Ты даже не представляешь, как долгопришлось нам скитаться, пока мы не нашли тебя.

– Я что, должен испытать к тебе сочувствие? Может, еще ипожалеть? – вырвался у меня язвительный вопрос.

Маэл, словно не услышав, продолжал:

– Как и было велено, мы оставили тебя перед дубом и ты вошелвнутрь его ствола. А когда перед совершением главного обряда жертвоприношенияты появился вновь, мы увидели перед собой сияющего бога с мерцающими глазами иволосами и пришли в смятение.

А ты, ни словом не выразив протеста или неудовольствия,поднял руки, подавая знак начать великий праздник Самайн. Ты выпил жертвеннуюкровь. Мы сами видели! К тебе перешла божественная сила. И мы, вообразив, чтовпереди нас ждет эпоха процветания, собрались сжечь старого Бога Рощи, ибо такпредписывали поступить легенды.

А ты сбежал...

Утомленный столь длинной речью, Маэл откинулся на спинкукресла.

– Сбежал и не вернулся, – после паузы с отвращениемпроизнес он. – Ты узнал все наши тайны. И не вернулся.

Наступила тишина.

Они ничего не знали о Матери и об Отце. Не знали о древнихегипетских верованиях. Я почувствовал такое великое облегчение, что долго ещене мог заставить себя произнести хоть слово. Внутри разлилось удивительноеспокойствие. Действительно, о чем мы спорим? Наши разногласия и ссоры – полныйабсурд, ибо, как справедливо заметил Авикус, главное, что мы бессмертны.

Но в каждом из нас по-прежнему оставалось что-точеловеческое.

Наконец я вернулся к действительности и увидел, что Маэлпродолжает смотреть на меня потемневшими от злости глазами. Он выгляделбледным, голодным, обуреваемым страстями.

Оба гостя явно ожидали от меня каких-то слов или действий.Понимая, что придется выполнять тяжкую обязанность, я наконец принял решение,показавшееся мне неплохим способом расплаты и возможностью восторжествовать.

– Ты прав, я не вернулся, – заявил я. – Потому чтоне хотел становиться Богом Рощи. Мне не было дела до его почитателей. Я неверил в ваших богов и считал бессмысленными жестокие жертвоприношения. Менябольше привлекало путешествие сквозь века. А ты чего ожидал?

– Ты унес с собой магическую силу нашего бога.

– У меня не было выбора, – сказал я. – Если бы яушел от старого бога, не получив от него магическую силу, вы бы меня убили, а яне хотел умирать. Чего ради было мне умирать? Да, я принял дарованное иммогущество, да, я присутствовал при совершении ритуала жертвоприношения, апотом сбежал – но так поступил бы любой на моем месте.

Он долго смотрел на меня, словно пытаясь понять, хочу ли япродолжать спор.

– И что я вижу теперь? – спросил я. – Разве ты самне сбежал от приверженцев своей религии? Скажи, как ты оказался в Риме?

Маэл помолчал, прежде чем ответить.

– Наш бог, – наконец заговорил он, – наш старыйсгоревший бог говорил о Египте. Он просил привести к нему того, кто сможетотправиться в Египет. Ты исполнил его просьбу? Нашел Добрую Мать?