Изгоняющий бесов. Трилогия - Андрей Олегович Белянин

давая понять, что мы с ним оба не в настроении. Красавчик театрально изобразил, как запирает рот на замок и выкидывает ключ. Причём до того реалистично, что мой пёс кинулся-таки за «ключом», как за палкой в игре. Когда он поймёт, что его обманули, кое-кому придётся несладко. Но это уже не мои проблемы.

Знаете, одно время меня одолевали законные вопросы: почему мы гоняем мелких и крупных бесов из обычных людей? В том смысле, что не из депутатов, высоких чиновников, генералов, силовиков, членов правительства, министров каких-нибудь, правда?

А ведь спроси любого: «Кто одержим бесами лжи, воровства, жадности, самовлюблённости и властолюбия?», так любой человек (и у нас и за рубежом!) перечислит вам тот же список. Ну, быть может, добавит ещё продажных журналистов. Так вот почему. Они в касте неприкасаемых?!

Отец Пафнутий тогда внятных разъяснений не дал, просто отмахнувшись от меня, как от назойливой мухи. Думаю, он и сам многократно себя об этом спрашивал. И, видимо, не раз нарывался, учитывая, как гоняли нашего мятежного батюшку, пока не оставили в покое в далёкой заснеженной Пияле. Ну или это он наконец оставил их всех в покое, с тихой христианской кротостью послав куда следует, в полной убеждённости, что там им всем и место…

— Чего скажу от тебе, паря, не лезь-ка ты в эти дела. Не твой от уровень.

— Отче?

— Сказано от, не лезь!

Позднее, поднабравшись хоть какого-то опыта, я понял, что Система всё-таки была создана для стабилизации и систематизации борьбы с нечистью, а никак не для клонирования русскоговорящих Робин Гудов, забирающих деньги у богатых и раздающих их бедным. Пусть люди решают свои проблемы сами, у нас иные задачи. Если бесогоны начнут вмешиваться в политику, поддерживая определённые партии, заменяя чиновников, помогая министрам и правителям, корректируя президентов, то есть фактически захватывая власть в свои руки, мало не покажется уже никому…

Седобородый наставник был прав, иногда лучше не думать.

Оранжевый бес с бантиком потребовал нашего возвращения быстрее, чем уязвлённый Гесс успел хорошенько пожевать верещащего Анчутку. Я лишний раз проверил снаряжение, потому что как раз именно это никогда и не лишнее. Если никому не надо в туалет, можем отправляться.

Я подозвал добермана, который всегда рад новой игре и новым приключениям. Его только попробуй с собой не взять, тут такой скулёж поднимется, всем бесам тошно станет, так что я и пробовать не рискну. Бесовка вдруг решила попрыгать, но мы и без неё знаем, как добраться.

— Дай лапку?

— На!

Гесс привычно шлёпнул тяжёлой лапой по подставленной карте джокера.

На этот раз в коридоре нас ждали. Не нас лично, конечно, просто трое бесобоев, эмоционально размахивая руками, шумно спорили друг с другом драматическим шёпотом:

— Да говорю вам, он с ума сошёл!

— У него служба такая…

— Та тю?!

— Тебе по-украински повторить? З глузду зъихав! Кидают всех куда попало, а там Якутянка лютует!

— Лично я не пойду.

— Все пойдём, у нас служба такая.

— Ой, подывитесь, та то ж Тео с Гессом! Сидайте, хлопци!

Мы присели на край скамьи рядом с приветливым украинским поваром в белом костюме и колпаке. Двое других ребят, одетых, как клишированные офисные сотрудники, придвинулись поближе.

— Речь о Дезмо? — догадался я.

— Следующий!

Повар встал, широко перекрестился и пошёл. Офисные парни уставились на меня.

— Ну?

— Чего — ну? — переспросил я.

— Тео… как там тебя, Тео, да? Все говорят, из-за тебя проблемы.

— Следующий!

В общем, оставшийся бесогон так и не смог добавить ничего внятного, но сурово нудел о служебном долге. Как я понимаю, нас снова обвиняют в том, что черноволосая демонесса в алмазах опять подвела кого-то из наших под монастырь. Никто не знал, как остановить Якутянку, но зато все почему-то думали, что лично мне это известно и я манкирую своими прямыми обязанностями по её физическому уничтожению.

Я подумал, что, наверное, здесь ещё не слышали о нашей с ней встрече в бане. Вообще порвали бы на куски, даже Гесс не защитил бы, как ни старался бы. Если увижу её ещё раз, надо непременно напомнить о том, что мы уже внесли небольшие изменения в наш договор. Она никого не трогает.

— Следующий!

Когда настала наша очередь, мы с короткохвостым напарником безропотно и бесстрашно шагнули в офис чёрного ангела с прилизанным пробором. Сейчас он заметно изменился, если раньше угрожал нам, даже кулаками пытался махать, строя из себя крутого, то теперь подчёркнуто вежлив, отстранён, деловит, холоден до изжоги. Которую, впрочем, мы всё равно у него вызываем одним своим присутствием.

— Для вас есть задание, — даже не поздоровавшись, объявил Дезмо. — На этот раз Марта с вами не идёт, так что справляйтесь сами. Да, высокому руководству известно, что только благодаря ей вы сумели справиться с шайтанами в пустыне под Иерусалимом. Поблажки закончились, Фролов, теперь работайте сами, ручками, корона не свалится.

Мы с Гессом фальшиво вздохнули — как жить, лафа закончилась, халявы нет, о боже, боже…

— Отправляетесь на строительство Санкт-Петербурга, ко двору светлейшего князя Меншикова.

— Изгонять из него бесов воровства?

— Нет, из самого императора Петра Алексеевича.

На мгновение мне показалось, что я ослышался. То есть совсем недавно рассуждал о бесперспективности изгнания нечистой силы из всесильных мира сего, и вот вам нате! Нам уровень повысили или просто отправляют на почётную казнь в казематах Петропавловской крепости? Впрочем, и то и другое вполне может подаваться в одном флаконе.

— Согласно общим этическим правилам я должен был бы пожелать вам удачи. Но смысл? — Дезмо равнодушно нажал на клавишу Enter.

— Задница Вольтерова…

Можно было бы, конечно, упомянуть также и Диогена, и Декарта, и Розанова, и Фрейда озабоченного, но «задница» была на данный момент самым точным обозначением того, куда и в каком виде мы попали. Промозглый осенний денёк, солнца над головой нет, лютый ветер (хорошо мы тепло одеты!), моросящий дождик и огромный людской муравейник вокруг нас.

Всё раскопано, перепахано, перерыто, повсюду брёвна, ямы, пирамиды обтёсанных камней, суетящиеся мужички в простых сермягах и лаптях, усталые бабы, статные солдаты в зелёных с красным мундирах, не помню, семёновцы это или преображенцы, выросшие из потешных полков, лошадки-трудяги, двое ругающихся тонконогих немцев, едва ли не по колено в грязи, зато в длинных париках и дорогих камзолах, тычут пальцем в чертежи будущего квартала.

Русская, татарская, голландская, финская, немецкая, французская речь звучала со всех сторон. Грохотали военные барабаны, поддерживая ритм для рабочих, волокущих на катках тяжёлые гранитные плиты. Мимо проносились запылённые всадники со скорыми депешами. Откуда-то распевно неслись старые разбойничьи песни, видимо, и