Мастер войны : Маэстро Карл. Мастер войны. Хозяйка Судьба - Макс Мах

– Нет, Карл, но я предполагаю, что речь может идти только о таких вещах, делать которые мне будет неприятно. Иначе вы бы не спрашивали.

«Ты прав, – согласился Карл. – Но как объяснить то, что я и сам всего лишь чувствую?»

– Ты прав, Август, – сказал он вслух. – Сейчас мы выпьем вина и немного поговорим. Потом я встану и уйду, а ты останешься здесь. Снимешь у хозяина комнату и будешь дожидаться меня. Три дня, может быть, четыре, а возможно, и неделю. Если я не вернусь через неделю, ты пойдешь во дворец и передашь князю Ливену это письмо. – Карл достал из внутреннего кармана плаща свиток, запечатанный императорской печатью, и протянул Августу. – Я не верю, что такое может случиться, но наверняка могут знать только боги, а я не бог, Август, и поэтому должен предусмотреть все.

– А как же они? – спросил Август, по-прежнему не отводя потяжелевший взгляд.

«Закономерный вопрос, – согласился Карл. – Ведь теперь у тебя есть долг не только передо мной одним».

– Если я не вернусь, они выйдут тем же путем, которым вошли, – твердо ответил он на вопрос Августа. – Мотта не станет их удерживать, они ей не нужны. А ты и князь Ливен сразу же пошлете гонцов во Флору, и к весне все они будут здесь.

– Вы просите о таком, что разобьет мое сердце.

– Я знаю, – кивнул Карл. – Но ты обещал.

– Да, – согласился Август. – И я не нарушу данного слова.

– Спасибо.

– Вы?..

– Нет, Август, об этом ты не должен спрашивать, но на любой другой вопрос я отвечу.

– Кто является вашим наследником?

– Валерия.

– Валерия? – удивился Август.

– Да, – подтвердил Карл и, хотя не мог и не желал объяснять всего, что стояло за этим решением, счел возможным и даже необходимым сказать другое. – Императорская корона Яров перейдет к ней, но и она, и Конрад, и, разумеется, ты, Август, сделаете все, чтобы корона Гароссы досталась Деборе.

– Вы можете быть во мне уверены, Карл.

– А я в тебе и не сомневаюсь, Август, – улыбнулся Карл. – Но два совета, совета, Август, а не приказа, я тебе дам.

– Спасибо, мальчик, – сказал он служке, вернувшемуся к их столу с подносом, на котором стояли кувшин с вином, кружки и деревянные тарелки с немудрящей закуской. Запах вина был именно таким, какого следовало ожидать после сделанного Карлом внушения, а жаренная на вертеле баранина и гречишные лепешки выглядели весьма соблазнительно, особенно для людей, в последний раз евших утром прошедшего дня. – Держи! – И Карл протянул совершенно обалдевшему от выпавшей на его долю удачи пареньку две серебряные монеты. – Одна твоему хозяину за вино и гостеприимство, а другая тебе за то, что ты смог проснуться. И вот еще что, моему другу нужна комната…

– У нас есть свободные комнаты под крышей, ваша светлость, – упавшим голосом ответил мальчик, сжимая в кулаке свое богатство. – Но они…

– Мой друг неприхотлив, – усмехнулся Карл, вполне оценив проблему, с которой столкнулся паренек. – Ведь, правда, Август?

– Я солдат, – улыбнулся тот в ответ, разливая вино.

– Вот, видишь! – Карл снова перевел взгляд на мальчика. – А теперь иди и позаботься, чтобы господину Августу досталось самое лучшее, что сможет предложить твой хозяин.

– Итак, мои советы, Август, – сказал Карл, когда мальчик ушел. – Не оставайся с Деборой дольше, чем нужно будет для того, чтобы укрепилась ее власть. Ну, и пока не закончится война с нойонами, разумеется. Если уцелеешь, оставь вместо себя Марка и уезжай.

– Карл, вы так подробно…

«Да, ты не дурак, – согласился Карл. – И поверь, меня это радует, а не огорчает, но правду тебе знать незачем».

– Я не собираюсь умирать, Август, – сказал он, поднимая кружку. – Но не хочу оставлять долгов. Ты меня понимаешь?

– Нет, – Август тоже поднял кружку. – Но все, что мне остается, это верить вам на слово.

– Ну, что ж, – пожал плечами Карл. – В жизни случается и так. Твое здоровье, Август!

Они выпили вина и принялись за мясо.

– Линд ничем не хуже Флоры, Август, – сказал Карл, прожевав очередной кусок.

– Вы хотели бы …

– Нет, Август, – покачал головой Карл. – Я уже сказал тебе, что не приказываю и даже не прошу. Ты волен поступать так, как сочтешь нужным. Но если когда-нибудь ты ощутишь охоту к перемене мест… Да, – кивнул он на невысказанный вопрос Августа, – мне было бы приятно узнать, что ты и… твоя семья стали частью клана Ругеров. Возможно, Линд единственное место в ойкумене, где граф Ругер будет на своем месте.

– Карл!

– Не спрашивай, Август, – попросил Карл и увидел, как натянулась побелевшая кожа на скулах Лешака. – Но в этом случае, как ты понимаешь, армию против нойонов поведут герцог Корсага, Дебора и Конрад, а ты будешь рядом с ней. Все время. Рядом. И, возможно, если ты все-таки уцелеешь, Линд покажется тебе именно тем местом, где хорошо встретить старость. Это мой второй совет. Но ты, разумеется, волен поступать так, как сочтешь нужным.

– Я вас понял.

– И последнее, Август, – Карл отложил нож и извлек из внутреннего кармана камзола три пергамента. – Сохрани это до моего возвращения, – сказал он, передавая пергаменты Августу. – Но если случится так, что я не вернусь, этот, – он указал на толстый свиток, обвитый золотой лентой, – ты передашь бану Триру вместе с этим письмом, – он дотронулся указательным пальцем до второго свитка, на котором еще несколько часов назад написал крупными буквами, «Бану Конраду Триру в собственные руки». – А последний пергамент отдашь принцессе Вольх. Это все.

«Почти все», – он снял с пояса один из двух новых кошелей, появления которых Август, разумеется, не мог не заметить, и протянул своему верному капитану.

– Держи, Август, – сказал он. – Здесь пятьдесят золотых. Если что… Мне не хотелось бы оставаться должником князя Ливена. Два раза по пятьдесят. Ты должен будешь отдать ему сто.

9

По правде сказать, Карл совершенно не удивился, что попасть во дворец Ноблей он смог так же легко, как и выйти из него несколькими часами раньше. Впрочем, дверцу, ведущую в переулок, он за собой все-таки запер. Теперь или он откроет ее сам, или пусть остается закрытой. Августу она без пользы, а больше входить без спросу во дворец никому не следовало.

На улице еще только рассветало, и в пустых, по-прежнему затянутых ночной мглой коридорах и переходах огромного здания Карл никого не встретил и вскоре снова оказался в том глухом каземате, где открывалась одна из шести Дверей Зеркала Дня.

«Интересно, – подумал он, подходя к знакомой каменной раме, высеченной на поверхности огромного валуна, вмурованного в древнюю кладку фундамента. – Что станется со всем этим чудом, когда я открою Врата?»

Вопрос не праздный. Сейчас Карл знал ответы на большинство волновавших его вопросов. Мозаика почти сложилась, и даже без некоторых деталей, которые Карл все-таки еще не нашел рисунок достиг той степени завершенности, когда замысел автора вполне очевиден. Карл догадывался, что станет – что может стать с ним самим, когда он выполнит свою часть соглашения, однако, что случится тогда с Моттой, он не представлял. Окажутся ли волшебные зеркала способны и впредь открываться в шести неслучайных местах Ойкумены? Возможность почти мгновенного перемещения на сотни или тысячи лиг являлась бесценным сокровищем и сама по себе даже без прочих тайн Перекрестка. Впрочем, знать этого не было дано никому. В этом случае ответ могли дать только время и опыт, а мысль Карла коснулась этого предмета лишь случайно, потому что, на самом деле, думал он, открывая Дверь, совсем о другом. Ему предстояло сделать нечто такое, чего он не делал никогда и, более того, полагал для себя совершенно невозможным. Но время меняет не только лик Ойкумены, людей оно способно изменить еще больше.