Светлания - Ждан Святозаров

В среднем люди жили сто или сто пятьдесят лет. Те кто хотел больше жить, то не надолго.

Во первых омоложение старого тела искусственным путем было запрещено, потому что это могло вызвать различные мутации, в том числе и психологические, связанные с увеличением собственного эгоизма и пренебрежением прав других людей. Потому что медицина была государственной и общественной и она не могла бесконечно долго поддерживать жизнь одного индивида. Потому что в Светлании была такая установка, что любой человек уникален если он этого хочет, государство ему дает образование и возможности.

Во вторых после ста пятидесяти человеку уже становилось все не интересно он уже был во многих уголках вселенной. Испытал все чувства за свою жизнь многократно. К этим годам уже выросло четвертое поколение его потомков. Здоровье не то, желание не то, друзей мало, общения мало и так далее.

А мотивация обновиться была еще какая, ее знал каждый светланский ученик с школьной скамьи, именно так назвалась физическая смерть в Светлании. Считалось, что энергия жизни, живущая в каждом человеке, накапливала опыт от жизни к жизни и каждая следующая жизнь, при условии жизни по совести и создании чего то нового и хорошего, становилась более интересной и трудной. И наоборот можно было в следующей жизни поселиться в животном на убой, а самое худшее не забыть, что раньше ты был человеком.

Еще человек, который хотел родиться вновь забывал все и заново испытывал все чувства и получал от этого новую радость. Всем этим распределением занимались не ведомые и секретные силы, но тем не менее, человеку могли сказать перед этим рубежом, кем он будет в следующей жизни. Эту информацию в Светлании давал простой информационный канал, человек следил по ходу своей жизни за этими индивидуальными данными.

Именно то обстоятельство откуд бралась эта информация смущала многих сомневающихся, хотя государство открыто подтверждало, что информация верна, но источник не открывали именно для того, чтобы сохранить в самом слове жизнь интерес.

При том, что ученые могли вырастить любой орган и создавать любые организмы из одной клетки, не хватало еще и поставить на поток раздачу одушевления этих организмов на поток. Эта была самая сокровенная государственная тайна Светлании.

Люди в Светлании старались сами вести здоровый образ жизни, готовясь к рубежу сто пятьдесят лет, к возрасту когда их отключат от государственной медицинской поддержке и дальше начинает работать уже организм должен был сам себя поддерживать. Некоторые и довольно многие доживали и до двухсот пятидесяти лет.

Для Свободии и Арании средний возраст проживания был семьдесят лет, да и то только в благополучных странах.

Арест задумался, он не хотел просто ответить и услышать, от Дарьяра Зорьяновича, что нет не правильно, а теперь правильный ответ. Он хотел ответить точно или хотя бы приближенно, чтобы заслужить пахвалу от такого человека.

— Можно я буду анализировать в слух Дарьяр Зорьянович, — спросил смело Арест, желая смотреть на реакцию этих уважаемых мужчин, пока он будет думать вслух.

— Давай угадывай, — согласился Дарьяр Зорьянович.

— Так вам явно не семьдесят и даже не сто, а учитывая, что вы сказали про страны, о создании которых я даже не знаю, вам около двухсот лет или … трехсот лет, — Арест сделал паузу между двухсот и трехсот лет и посмотрел какая реакция будет у кого нибудь из троих.

И увидел, что Дарьяр Зорьянович не изменял выражение своего лица, не подсказывая как бы. Зато первый собеседник Арлан Салтанович не заметно для других моргнул глазами, как буд — то подтверждая правильный ход рассуждений Ареста.

— А точнее можешь, это не страшно отвечай ошибайся, это же не экзамен, это просто я тебе задал такой вопрос, что тебе дальше рассказать много интересного.

— Двести пятьдесят, — уверенный, что, ответил примерно рядом, произнес Арест.

— А теперь слушай правильный ответ я самый молодой здесь, кроме Елены и тебя, младше Мираса Радимовича на сто семьдесят пять лет и младше Арлана Салтановича на двести пятьдесят восемь лет, а самому мне столько лет сколько тебе и прибавить года Елены и умножить на пять.

— Вот это да, а выглядите вы одинаково в троем, первый раз общаюсь с настолько … пожившими людьми ….

— Ты хотел сказать старыми, но подумал, что мы обидемся, но нет, я обычно не говорю свою возраст, чтобы не смущать, а выглядим мы на пятьдесят шестьдесят лет, потому, что нам нравится этот образ, да и подчиненных у нас миллионы, мы не должны выглядеть моложе. Короче внешность такая самая нормальная, а вот физическое состояние у нас у каждого как у тебя, мы любой можем выйти с тобой на бойцовское поле и в полную силу драться. И в соревнованиях учавствуем, — ответил за всех Мирас Радимович.

— Получается, что вы такие долгожители, о которых я никогда не слышал в Светлании — спросил Арест, потому что известные долгожители в Светлании были на слуху, их имена знали почти все жители государства.

— Да мы вообще не в поле зрения ни светланских, ни свободийских средств информации, мы в той тени, о которой может мечтать любой человек. Мы свободны в своих действиях абсолютно, и мы сами есть себе закон, канон и совесть, — ответил Арлан Салтанович.

— Я себе не представляю такого … — вслух удивился Арест.

— А ты знаешь, что триста лет назад именно вдохновившись нашим примером ваш верховный правитель Светлании принял решение, что личность верховного должна быть скрыта от народа для блага своего же народа. Как говорится будешь видеть и знать происхождение правителя, будешь его постоянно сравнивать с собой, критиковать и другие личностные придирки. А так не знаешь кто тобой правит просто тихо живешь и все, тем более ваша жизнь самая самая лучшая.

— Это действительно так наше население живет лучше других, но лучшие из Свободии и вы живете еще лучше. И вы реализовались как личности, что у нас мне не светит — это уж точно … — добавил Арест.

— Да у тебя есть единственная возможность или ты станешь как мы или же ты станешь человеком хуже некуда и твои родственники тебя проклянут, вместе со всей страной, помни это сынок назад пути у тебя нет только вперед, — как бы подитожил разговор Арлан Салтанович.

— Да но не вдаваясь в подробности, уважаемые, есть ли у меня поле для деятельности раз вы в троем и так все контролируете, что мне делать, копии из меня вашей не выйдет …

— Есть