Сборник «3 бестселлера о сильной девушке» - Екатерина Боброва

– Она чуть не сожгла дом. Надеюсь, ты не забыла об этом? Мы все могли погибнуть той ночью. Чёрт побери, Света! Ты – врач! У нашей дочери шизофрения, и кому, как не тебе, знать, что для неё лучше?!

Ну вот, не сдержался. Сейчас любимая супруга расстроится ещё больше. Но на Светлану Аркадьевну выпад мужа подействовал отрезвляюще. Женщина перестала плакать и серьёзно заметила:

– Пришли результаты на ВИЧ, – она многозначительно посмотрела на мужа, – они отрицательные.

– Слава Богу! – выдохнул Круглов. – Хоть одна хорошая новость.

– Ты прав, – согласилась Светлана. – В последнее время поведение нашей дочери перешло все границы. Ей повезло, что она не подцепила никакой заразы.

Светлана Аркадьевна закусила губу, и в палате повисла тишина.

– Бедная девочка, почему?

Светлана погладила спящую девушку по холодной щеке.

– Она приходила в себя? – спросил Олег.

Его жена коротко кивнула.

– И что? Она что-нибудь говорила?

Светлана Аркадьевна печально посмотрела на мужа.

– Всё то же.

Олег Эдуардович мысленно четырехнулся. Мало того, что болезнь завладела сознанием их дочери так внезапно, так плюс ко всему в редкие минуты пробуждения Вера несла какой-то бред. Параллельные миры, хрустальный шар, эльфы… И это при том, что она узнавала своих близких и понимала, где находится.

А когда понимала, умоляла отпустить её. Ненавидела за то, что её выдергивали из того мира, заставляли вернуться к реальности. Тогда они становились для дочери мёртвыми.

Олег не врач. Но даже он понимал, что у Веры какая-то странная форма шизофрении. А тут ещё такая беда с волосами.

В надежде хоть как-то утешить жену, Олег сказал:

– Позавчера Веру навещал Руслан.

– И что? – Светлана Аркадьевна не надеялась услышать ничего нового, её голос был лишён интонаций.

– Он сказал, что Вера ответила на поцелуй.

Светлана Аркадьевна покачала головой. Какой же всё-таки Руслан терпеливый. Их дочь столько раз ему отказывала, а он всё ещё на что-то надеется.

– Будешь брать анализы повторно?

– А что ещё я могу сделать, Олег? Может, и метаболизм.

Олег Эдуардович видел, что жена слабо в это верит. Точнее – не верит вообще. Её взгляд слегка затуманился: Светлана Аркадьевна погрузилась в свои мысли.

– Знаешь, Олег, – голос жены был тихим и глухим, – может, это правда? Вдруг наша Вера не сумасшедшая?

Олег Эдуардович хотел было возразить, но Светлана Аркадьевна поспешно перебила супруга.

– А даже если нет, зачем мы мешаем ей? Приходим каждый день, настаиваем, умоляем. Я вижу, как она страдает, когда приходит в себя. Она счастлива не с нами. Ей нужен тот мир, мир её воображения. Люди, которые там её окружают. Она не хочет бороться за реальность. Может, если мы отпустим её, она выполнит своё предназначение и вернётся?

В палате повисла гробовая тишина. Светлана Аркадьевна понимала абсурдность своих слов, но ничего не могла с собой поделать. Когда болеет самый близкий и родной человечек, то ты готов поверить во что угодно. Для Светланы Аркадьевны возможность невозможного стала последней спасительной соломинкой.

– Света, прошу тебя, не сходи с ума, – глухо отрезал Олег Эдуардович. – На двоих меня не хватит.

Глоток воздуха оказался противным и жгучим. Горло, словно пергаментная бумага, высохло и скукожилось. Вера с трудом разлепила глаза. Она умерла, и её волосы снова белые. Даже седые, как у Эвона. Или не умерла? Вдруг Эвон спас её?

Нет. Если бы спас, то непременно был бы рядом. Интересно, это рай или ад?

Мама здесь. Значит, рай. Мама не может быть не в раю.

Хорошо. Вера прикрыла глаза.

– Вера, – шёпотом позвала мама, – Вера, ты здесь?

– Тшш… Пожалуйста, дай мне отдохнуть. Я так там устала.

Вера задремала. Тревожный электрический свет мешал. Девушка неохотно открыла глаза. Лампы дневного света. Откуда в раю электричество?

Осознание пришло быстро. Безжалостно. Неотвратимо.

– Девочка моя, не плачь, – попросила мама. – Всё хорошо, слышишь?

– Ты не понимаешь.

Внутри было пусто. Как будто из Веры вынули кусок, а предложить взамен нечего.

– Ты просто запуталась, – приговаривала мама, гладя девушку по голове. – Вера, солнышко, постарайся больше не уходить. Забудь иллюзию и вернись к нам. Всё быстро наладится, вот увидишь.

Забыть. А если она не хочет? Вере не нужна эта реальность! И пускай параллельного мира не существует и это всего лишь плод её воображения, она счастлива там. Разве можно кому-то запретить быть счастливым?

Если только помешать. Мама со своими пилюлями не отступится.

А если бы на Верином месте была мама? Смогла бы Вера понять её? Понять и отпустить?

Она не знала. Но Вера была уверена, что без мамы она не смогла бы. Вот и маме без нее плохо. Похудела, глаза красные от вечного недосыпания, щёки впали, кожа потускнела. И папа, наверное, тоже устал.

Вера должна быть сильной. Должна побороть себя и отказаться от своего счастья. Отказаться от Эвона, от любви, которой на самом деле нет и никогда не было.

Как грустно. А ведь совсем недавно Вера пыталась доказать маме, что другой мир существует. Живет в параллели с ними, просто доступ туда ограничен.

Мама – хороший врач. Уже сейчас Вера понимала, что это бред. И очень скоро она забудет свои больные фантазии.

От одной мысли об этом сердце девушки сжалось, а по щеке скатилась слеза протеста. Да, она не умерла. Но она в аду.

– Жанна!

Олег Эдуардович был разгневан.

– Жанна! Что здесь произошло?!

Он прошёл на кухню, по пути собирая разбросанные вещи. Вид разбитой посуды заставил Олега Эдуардовича побледнеть от негодования.

– Миша! Где вы?!

На зов отца держась за руки по лестнице медленно спустились брат с сестрой. Оба были растеряны, а губы мальчика подергивались.

– Что вы устроили? – Олег Эдуардович был настроен весьма решительно. – Улицы мало для игр?!

– Это не мы, – тихо сказала Жанна.

– Что значит не вы? Кто же тогда?!

Девушка потупила взгляд и тихо произнесла, словно не верила сама себе:

– Оно само.

Из больницы Веру выписали нескоро. А когда выписали, родители почему-то отказались везти её домой и сняли девушке уютную квартиру в центре города.