У тебя мое лицо - Тора Карташова

Его товарищ цепко держал меня в тисках сильных челюстей. Чтобы не задеть себя я воткнула мачете ему в шею и пинком отбросила хрипящую тушу подальше. Руки дрожали, едва удерживая оружие.

На узкой поляне слышались вопли и рыки. Шашки гасли и снова зажигались.

Я отрубила голову первому падальщику. Воздух со свистом вырывался из моих легких. Второй не терял времени даром и напал на меня со спины. Клацнули зубы, во рту появился привкус крови от прикушенного языка.

Падальщик вцепился в мою шею, и я услышала громкий вопль. Кажется, кричала я или кто-то другой на тонкой границе подсознания. Мысль о нашей странной с перевертышем связи отскочила от стенок черепной коробки и вылетела в зловонную ночь, оставляя место неописуемой боли и жару, который растекался по моему телу с каждым ударом сердца. Мир начал тонуть в темноте.

Вес мерзкого липкого тела на мне ослаб. Кто-то рядом кричал. Легкий укол от иглы и мое утекающее куда-то сознание будто втолкнули обратно.

Я сквозь пелену увидела обеспокоенного Рича. Где-то промелькнула красная шевелюра Михаелы, которая носилась по пятачку земли, где происходила бойня. Она обливала груды плоти и костей реагентом.

Легкая невесомость, тихий шепот. Кто-то отборно матерился. Лица Рича и Михаелы, подсвеченные приборной панелью, больше похожие на мертвецов: грязные, бледные и осунувшиеся, словно постаревшие за одну ночь.

Запах медикаментов и яркий свет ламп, режущий глаза. А потом темнота.

***

Оправившись после ранения и операции, я несколько дней бесцельно бродила по усадьбе, не зная, чем занять себя. Тренироваться было запрещено. Макс настаивал на полном покое, но валяться в лазарете и пялиться в потолок я больше не могла. Поэтому и шаталась по дому без дела.

Тело ослабло от яда и медленно восстанавливалось. Спасибо Максу. Яд от укусов падальщиков уже проник в кровь, быстро и уверенно отравляя меня. Ребята шутили, что мне еще повезло и не пришлось ничего ампутировать.

Рич вел себя обеспокоенно и суетился возле моей кровати, как курица возле птенца. Это было очень мило с его стороны, но начинало раздражать. Поэтому, когда Александр вызывал Михаелу с Ричем к себе в кабинет, я облегченно выдохнула.

Петляя по коридорам и поднимаясь на верхние этажи усадьбы, я вспоминала сон, который мне снился каждую ночь в последнее время. Мое отражение с лицом перевертыша и полное бессилие после этой встречи. Она была где-то поблизости и это обнадеживало.

Я остановилась возле одной из закрытых дверей второго этажа. Приличия ради постучалась, даже не надеясь, что мне кто-то откроет. Но спустя секунду послышалось недовольное ворчание и дверь открыла Берта. Ее каштановые волосы были собраны в небрежный пучок, безразмерная черная футболка висела на худом теле, как на вешалке. Берта поздоровалась и отодвинула чашку беспроводного наушника в сторону от уха.

– Привет, – робко поздоровалась я, толком не понимая, что вообще делала здесь и о чем говорить с Бертой, с которой мы почти не общались.

– Да заходи ты, – она отошла в сторону, махнув рукой. – Так, народ, я отключаюсь, дальше тащите без меня, – она сняла наушники и кинула их на стол.

Окна в комнате Берты были закрыты плотными шторами. Полумрак подсвечивался тремя мониторами на столе. Там же лежала мышка и светящаяся кислотными цветами клавиатура. Вентилятор системного блока мерно гудел и подсвечивался ядрено-зеленым цветом, придавая корпусу зловещий вид.

Возле правой стены стоял шкаф, напротив была точно такая же, как у меня, кровать. Только Берта не удосужилась заправить постельное белье, которое смятой грудой валялось на кровати.

В воздухе витал сладкий аромат, и я заметила его источник: увесистый вейп стоял на столе возле клавиатуры и от него поднималась тонкая струйка пара. «Типичный задрот», подумала я, бросив взгляд на мониторы. Там была заставка какой-то игры.

– С чем пожаловала? – спросила Берта, затянулась вейпом и выпустила густую струю пара.

– Да я так, просто мимо проходила, – ответила я, усаживаясь в компьютерное кресло.

– Слышала, что с тобой стало, – она кивнула на бинты, которые торчали из-под рукава моей футболки. – Сильно потрепали?

– Могло быть и хуже, – я пожала плечами, – Могла вообще не выжить. Но тут я сама в этом виновата. Нефиг было предаваться мыслям в такой неподходящий момент.

– И о чем ты думала? – спросила Берта, откидываясь на подушку.

Она не была той, с кем хотелось болтать о сокровенном. Но что-то подсказывало: Берта не покрутит у виска пальцем, если я расскажу ей что меня беспокоит.

Поэтому я вывалила ей все. Рассказала о снах и о том, что думаю будто схожу с ума. Берта слушала, не перебивая, как грамотный психотерапевт, только покуривала вейп. Потом она встала с кровати и, открыв шкаф, достала бутылку вина и два пыльных стакана. Спокойно протерла их краем футболки.

Ловко открутив крышку, она налила в бокал вино и протянула его мне. Кажется, я начинала привыкать к тому, что все тут прибухивают и не переживают, что это может перерасти в пагубную привычку.

Я сделала первый глоток, даже не почувствовав вкуса. Второй глоток сделала более осознанно, перекатывая на языке терпкую жидкость и ощущая приятное тепло, разливающееся по телу.

– Жесткий у тебя зов, – задумчиво сказала Берта, усаживаясь на кровати. Она скрестила ноги и подалась вперед. – Все мы его иногда чувствуем. Так становится понятно, что перевертыш где-то поблизости. Но никого из нас не мучают кошмары, насколько я знаю, – она посмотрела в свой бокал. – Тогда почему у тебя так рвет крышу?

– Хотела бы я знать, – ответила я, откидываясь на спинку стула. – То есть у тебя такого не было?

– Было, но не так сильно. И уж тем более не снилась всякая дичь. Ты не пробовала поговорить об этом с шефом?

– Ну уж нет, – я фыркнула. – Он снова даст мне от ворот поворот и скажет, что я еще не готова.

– Ну не знаю, – протянула Берта, поправляя сбившийся на бок пучок волос. – Все-таки ситуация странная.

– Я не буду просить у него помощи, – категорично ответила я. – Больше не хочу.

– А мою помощь примешь? – в полумраке комнаты глаза Берты весело блеснули.

– В смысле?

– Ты думаешь я тут только в игрушки играю? – спросила она, встав с кровати.

Подойдя к столу, Берта пробежала пальцами по клавиатуре и вошла в какую-то систему. Синий интерфейс был на английском, в котором я никогда не была сильна. Но Берта уверенно продолжала печатать и уже через пару минут на экране появился с десяток размытых изображений. На них была перевертыш.

– Камеры видеонаблюдения, – ответила на мой невысказанный вопрос Берта. – Она ведь свалила из города?

– Видимо, снова вернулась, – ответила я.

Вот девушка с моим лицом высаживается из такси. На ней красное вечернее платье с глубоким декольте, волосы уложены в аккуратную прическу. На другом фото она заходит в популярное сетевое кафе.