Месть Гиппократа - Марина Серова

Я вскочила как ошпаренная, села на постели, тяжело дыша, словно после кросса.

— Господи, да что же это такое? За какие грехи? С чего такие сны каждую ночь? Это же утомительно, господи, твоя воля. Фу-у.

Я выползла на кухню, закурила.

Не знаю, что со мной творится. Надо просто еще раз обдумать все обстоятельства.

Ангелина Васильевна, по словам Наташи (кстати, надо ей позвонить с утра), — самая здравомыслящая старушка на свете. Инсульт, парализована правая сторона. Галина Николаевна и Илья за ее спиной.

Идем дальше. Илья — «Кашпировский», по словам его преподавателя. Если выражаться языком обывателя, то классно умеет пудрить мозги — на себе испытала (небо, звезды, кофе, человечество и люля). Гипнозом он владеет.

Теперь баба Женя. При чем здесь она? Что это — знамение, я уже поняла. Как только связать все эти события? Даже З. Фрейд здесь вряд ли поможет.

Будем идти логическим путем. Правая рука бабы Жени была трудоспособной в период отключки. Вот! Только у бабы Жени он наступал самопроизвольно, а Храмову, вероятно, специально вводили в транс. Объясняли ей после сеанса, что таким образом она скоро излечится. Сюрприз… Об этом, вероятно, и говорила Наташе ее бабушка. Она надеялась, что постепенно ее правая рука будет работоспособной. Прелесть!

Только на момент смерти она была одна. И все же Галина с Ильей обсуждали свои планы, и у меня появилось твердое убеждение в том, что Ангелина Васильевна умерла не своей смертью. Ведь Илья говорил еще об одной старухе на той же лестничной площадке! И у меня не возникло и тени сомнения, что они имели в виду Анастасию Петровну с ее прокоммунистически настроенным Гошей.

Вай-вай-вай. Ум заходит за разум. В дебрях Амазонки. Телефон. Это мог быть сеанс по телефону! Скорее всего. Если человека заранее настроить на то, что можно успешно лечиться и с помощью сеансов по телефону, то вполне вероятно, что старушку в состоянии транса могли утопить с помощью внушения. Тем более у нее телефон с кнопкой фиш-хук, что дословно переводится с английского: рыболовный крючок.

Эта кнопочка позволяет слушать собеседника, не держа трубку около уха. Его можно слушать, как слушают, к примеру, радио. Все это похоже на правду. Так ведь?

А телефон Галина Николаевна просто поставила на место до прихода милиции. Только и всего. Разве я не права?

Думаю, что права.

Да. Наверное, так оно и есть. Интересы психолога Ильи столкнулись с интересами психолога Таньки Ивановой. Так сказать, интересы уникального преступника с интересами уникального детектива. Пора себя погладить по головке. По-моему, я все основания для этого имею.

Хотя, если честно, слишком уж долго я эту тайну сновидений постигала. А может, и сейчас просто разыгралось воображение. Может быть, все это просто «бред сив кейбл».

На дальнейшее построение логических цепочек не хватило сигарет. За окном начало сереть. В доме напротив в некоторых окнах загорелся свет.

А у меня дела запланированы на довольно раннее для обывателей (и совершенно невероятно раннее для меня) время.

Такова се ля ви. Детективу тоже необходимо вдохновение.

Слава богу, что он зазвонил. Иначе бы я не проснулась до полудня.

Шатаясь, как сомнамбула, я добрела до места расположения телефона.

— Да?

— Танечка, доброе утро. — Это была Наташа. Не дождалась, бедняга, оперативной сводки.

— Здравствуйте, — я потерла свободной рукой виски.

— Извините, что я так рано вас беспокою.

— Да нет. Ничего. Наоборот, я даже рада. Я бы сама не знаю как и проснулась бы.

— Тань, вы не звонили мне вчера?

— Нет. Работаю. Пока новостей не слишком много. Обнадеживать вас рано.

— Понятно. Просто мы вчера весь день были в разъездах. А я подумала, что вдруг вы звонили и не дозвонились.

— Нет, Наташа. Будут новости — я сообщу. Пока одни домыслы.

— Ну, извините еще раз.

— Да ерунда.

* * *

Этажом выше кто-то врубил музыку. Им тоже спасибо. Я потихоньку начала приходить в себя. Надо, Федя, надо. Кофе, душ и снова кофе. А что делать? Кому в наше время легко?

Поскольку в планы Ильи и Галины я была посвящена, то сразу направилась к дому, где располагалось ЖКО.

Илья немного задержался. Видимо, слишком разнежился на пляже после «купания в море».

Не примите мои слова за чистую монету, дорогой читатель. В Тарасове морем и не пахнет, а в реку в феврале одни «моржи» ныряют.

Я заняла пост на лавочке у соседнего подъезда, замаскировавшись «Тарасовскими вестями». Наблюдать у меня не было необходимости. Я просто слушала:

— Здравствуйте.

— Здравствуйте. — По голосу я определила, что это та самая паспортистка, которая твердо пообещала мне, что найдет «способ убедить молодого человека».

— Понимаете, я из организации, которая занимается оказанием гуманитарной помощи одиноким больным людям. И я бы хотел выписать их адреса.

Я, честно говоря, напугалась. О таком ходе я паспортистку не предупреждала. Я думала, что Илья просто спросит: прописан ли кто-нибудь, кроме Вениамина Георгиевича, в искомой квартире. Или что-то в этом роде.

Но у этой дамочки глаз наметан. Видимо, с такими представителями общественности она уже не раз встречалась. И Елена Петровна сразу расставила все точки над «i»:

— А документики, молодой человек, у вас имеются?

Илья после непродолжительного молчания (наверное, шарил по карманам в поисках несуществующих нужных документов) ответил:

— Извините, забыл. Вы мне просто скажите, имеются ли в доме больные с сердечно-сосудистыми заболеваниями? Наша организация «Корд» может бесплатно предоставить им эффективные препараты.

Елена Петровна все сделала правильно. Она поняла, какая именно информация интересует Илью. И назвала ему несколько адресов больных, проживающих совместно с родными. И, как бы на десерт, выложила адрес Аясова Вениамина Георгиевича, одинокого мужчины, у которого совсем недавно случился инсульт.

— Вот ему, молодой человек, действительно необходима гуманитарная помощь. Племянница его, вертихвостка, озабочена лишь тем, как бы к нему прописаться. Записывайте адрес.

Последовало непродолжительное молчание — вероятно, Илья записывал адрес моего славного «мухоморного дядечки».

— Спасибо вам большое.

— Да не за что. Приходите еще. Только с документами. А то ведь знаете, какие времена. Тут всякие-разные ходят, а потом люди на улице оказываются. Но я ж понимаю, что многим действительно просто необходима помощь.

— До свидания. Спасибо еще раз.