Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917 - Альфред Нокс

Битва при Гумбинене произошла 20 августа. В ее ходе русская 1-я армия была очень близка к разгрому, так как три полка 28-й дивизии на правом фланге в беспорядке побежали. Но генерал Ренненкампф, не прислушиваясь к советам офицеров штаба, которые просили его отдать приказ о полном отступлении, чтобы спасти армию, напротив, сумел удержать позиции, а затем ударами на левом фланге и в центре заставить немцев отойти. При этом в стане русской армии царила характерная обстановка хаоса и полупаники. Б. тогда попросил у Ренненкампфа разрешения поспать. Генерал разрешил, но посоветовал спать не раздеваясь. Б. лег и уснул, а затем Ренненкампф разбудил его. Генерал стоял около кровати. Улыбаясь, он сообщил: «Теперь можете раздеться, немцы отступают».

Если бы генерал и офицеры его штаба правильно понимали свою задачу, они сознавали бы, что время, когда немцы начали отступление, было сигналом для них изо всех сил пытаться сохранить соприкосновение с противником, а совсем не для того, чтобы раздеться и отправиться ко сну!

По оценкам штаба 1-й армии, потери немецких войск под Гумбиненом составили приблизительно 40 тыс. человек, но контакт с противником был полностью утерян 21 августа. Русская кавалерия на правом фланге понесла тяжелые потери в боях 20-го числа, после чего проделала 25 верст на север, где остановилась на отдых!

В то время, как две русские армии вели наступление изолированно друг от друга, II армейский корпус русских бесцельно бродил между их флангами, не делая попыток прийти на помощь одному из своих соседей. Осенью 1916 г. мне довелось познакомиться с офицером, который в те дни служил в штабе корпуса. Несмотря на слова генерала Жилинского о том, что он забирает корпус из армии Самсонова, офицер был уверен, что с самого начала корпус действовал в составе 1-й армии Ренненкампфа. Тем не менее он признавал, что связь работала отвратительно и поэтому в штаб корпуса доходили не все приказы.

II корпус проходил комплектование в Гродно, после чего был направлен с задачей занять оборонительные позиции в районе болот у Августова. Примерно такие же позиции занял на его левом фланге VI армейский корпус.

Корпус наступал на северо-запад, и 19 августа его штаб прибыл в Лик. Затем были оккупированы Иоганнесбург и Арис. Крепость Летцен также получила ультиматум о сдаче, который, впрочем, был отклонен. 24 августа штаб прибыл в Ангербург.

26 августа, когда штаб корпуса находился между Нейденбургом и Ангербургом, на автомобиле прибыл офицер-курьер, который привез приказ корпусу вновь вернуться в район города Лик и быть в готовности войти в состав 9-й армии. Корпус развернулся и начал движение в южном направлении. 27 августа пришел приказ двигаться совместно с IV армейским корпусом (1-й армии) в юго-западном направлении через Растенбург на помощь армии Самсонова. Корпус снова развернулся. 29 августа его штаб прибыл в Коршен и в тот же вечер получил приказ отступать в связи с катастрофой, постигшей 2-ю армию.

Войска отступали, не опасаясь нападения противника. Немцы атаковали 8 сентября. После тяжелых боев 76-я дивизия отступила, и корпусу приказали отходить к Даркемену. Но это распоряжение пришло слишком поздно, маневр осуществлялся в чрезвычайно сложных условиях из-за того, что немцы действовали дерзко и стремительно, а также потому, что корпусу не назначили маршрута отступления, и в движении транспорт IV корпуса смешался с колоннами XX армейского корпуса.

12 сентября поступило указание отходить к Мариамполю, куда штаб корпуса прибыл 14-го числа. К 19 сентября II корпус отошел для отдыха в район восточнее реки Неман.

27 сентября вновь началось наступление совместно с вновь сформированной 10-й армией (командующий – генерал Флюг В.Е., затем – генерал Сиверс Ф.В.), и немцы, которые направили значительные силы для наступления в Юго-Западной Польше, были разгромлены под Августовом.

21 августа армия Самсонова перешла границу с Восточной Пруссией. К утру 30 августа армия была полностью разгромлена, а сам Самсонов застрелился. Десятидневное наступление стоило России практически всего XIII и XV армейских корпусов, 2-й пехотной дивизии и одного полка 3-й гвардейской пехотной дивизии со всей артиллерией и транспортом.

По немецким данным, были убиты, ранены и взяты в плен 170 тыс. русских солдат, захвачена вся русская артиллерия и средства транспорта. При этом потери самих немцев составили около 15 тыс. военнослужащих.

Затем пришла очередь армии Ренненкампфа, чья медлительность в наступлении после сражения при Гумбинене объясняется, главным образом, катастрофой, постигшей армию Самсонова. Войска Ренненкампфа несколько отошли назад и растянулись на рубеже от Велау через Алленбург, Гердауэн и Ангербург. После этого генерал стал выжидать. В то же время Гинденбург успел получить подкрепления с Западного фронта, в том числе XI армейский корпус, гвардейский резервный корпус и 8-ю кавалерийскую дивизию. Общая численность его войск достигла 175 тыс. человек. 9 сентября он атаковал 1-ю русскую армию с обоих флангов, опрокинув левый фланг. Ренненкампфу пришлось срочно уходить из Восточной Пруссии. При этом, по немецким данным, он потерял убитыми, ранеными и пленными около 60 тыс. человек. Немцы захватили 150 артиллерийских орудий.

Русские заявляют, что вторжение в Восточную Пруссию в августе 1914 г. было чем-то вроде рейда альтруизма, предпринятого исключительно для того, чтобы ослабить давление на союзников на Западном фронте. Когда в Генеральном штабе узнали новость о постигшей 2-ю армию катастрофе и французский представитель генерал Ля-Гиш высказал в связи с этим свое сочувствие, великий князь ответил: «Мы здесь привыкли жертвовать собой в интересах своих союзников».

В то же время русское командование вряд ли сознательно приняло бы решение принести в жертву девять армейских корпусов и восемь кавалерийских дивизий, то есть более четверти всей своей армии.

Первоначально две армии имели своей задачей просто совершить рейд на территорию противника, однако русские с их сангвиническим характером недооценили трудности и понадеялись на то, что те локальные успехи, которые поначалу сопутствовали им, и впредь будут неизменными спутниками русской армии. Они забыли о ничтожной пропускной способности железнодорожной ветки Варшава – Млава, о том, что в Северной Польше самым распространенным типом почвы является болото или песок, о том, что сами намеренно не строили здесь дорог, чтобы задержать продвижение возможного противника. Русские забыли о прекрасно отлаженной железнодорожной сети Восточной Пруссии. Они отправили 2-ю армию в наступление, не снабдив ее полевыми пекарнями, воображая (если они вообще думали о солдатских желудках), что многочисленная армия способна сама себя прокормить в этом регионе, что она не нуждается в поставках продовольствия. Возможно, русское командование рассчитывало на то, что, напрягая все силы на Западе, противник не станет оказывать настолько серьезного сопротивления, как это оказалось на самом деле. При этом никто не отдавал себе отчета и в том, что русская военная машина уступает немецкой в качестве командования, в вооружении, в маневренности.

Из немецких источников стало ясно, что рейд достиг своих целей. Беженцы, спасавшиеся от русской угрозы, наводнившие Берлин, заставили немецкое правительство и Верховное командование понервничать. В письме от 21 августа, где генерал-квартирмейстер фон Штейн уведомляет генерала Людендорфа о его назначении на должность начальника штаба немецкой 8-й армии, автор отмечает: «Может быть, вы еще сможете спасти положение на Востоке… Разумеется, вы не будете нести ответственность за то, что уже успело произойти, но, приложив всю свою энергию, сможете предотвратить то, чтобы события еще более не ухудшились». Сначала командование 8-й армии предложило эвакуировать все население с территорий к востоку от Вислы, но после 23 августа, даты прибытия Гинденбурга и Людендорфа, приняло решение обороняться на рубеже реки Пассарге.