Давно пропавший - Лоренсо Сильва

– А он не сказал вам, что это стоило мне развалившегося первого брака, не упомянул о пуле в колене, из-за которой пришлось уйти из Бюро? В конце концов мне хватило ума отказаться от неоправданных ожиданий. И вам не следует этим увлекаться, мистер Дэннинг. Не надо обманываться. Я хороший детектив, но только потому, что умею кое-что, чего не умеют другие, а именно увидеть систему действий преступника. И предупреждаю вас ради вашего душевного здоровья: не рассчитывайте на невозможное.

Деваться было некуда, и я сказал с горечью:

– Звучит достаточно искренне.

– Теперь позвольте еще раз спросить: чем, по вашему мнению, я могу вам помочь?

– ФБР и полиция отказались от дальнейшего расследования, – сказал я, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал. – Прошло уже шесть месяцев. Я слышал, что в случаях с похищениями... и исчезновением людей... чем больше времени пройдет, тем меньше шансов найти потерпевших. – Сделав усилие над собой, я добавил: – По крайней мере, живыми.

– Как сказать. Каждый случай имеет свои особенности. Статистика – повесть о прошлом, а не предсказание будущего.

– Другими словами, ваш разум открыт к восприятию. Вы именно тот человек, который мне нужен. Назовите какую угодно сумму. Деньги – не вопрос.

– Для меня они тоже не главное, – возразил Пейн. – Я со всех беру одинаковую плату. Но ведь вы ждете, что я совершу нечто, чего не могут полиция и ФБР?

– Они в данный момент вообще ничего не делают.

– Вероятно, потому, что сделать ничего нельзя.

– Я отказываюсь в это верить.

Пейн развел руками:

– Это можно понять. Но не стану же я вас пичкать той же информацией, которую уже собрало Бюро!

– Конечно нет. Однако вы хотя бы способны выслушивать мои соображения. Можете... Кажется, я понял, зачем пришел сюда. Хочу нанять вас не для того, чтобы вы продолжили расследование.

Пейн выглядел заинтригованным.

– Вот как? А для чего же?

– Я хочу, чтобы вы научили меня тому, что умеете... чтобы я смог продолжать расследование самостоятельно.

– Мне нужен пистолет, – сказал я.

– Какой именно? – спросил бородатый продавец с длинными волосами, собранными в хвост.

– Самый мощный, и чтобы в нем было побольше пуль.

– Патронов, – поправил продавец.

– Простите?..

– Заряды называются не пулями, а патронами. Пуля – это та часть, которая во время выстрела вылетает из ствола и поражает цель.

– Прекрасно. Самый... э-э... многозарядный.

– Для стрельбы в цель или самообороны? Некоторые считают, что пистолет – самый надежный способ защиты от грабителей.

– Как насчет вот этого?

– Револьвер? Он шестизарядный. В этих, полуавтоматических, зарядов больше. Но вам еще надо решить, какого калибра: девять миллиметров или сорок пятого.

– Какой крупнее?

– Сорок пятый.

– Он мне и нужен.

– Вам следует знать, что самый большой калибр не всегда самый лучший. В сорок пятом семь патронов в магазине и один в патроннике. А вот в этом девятимиллиметровом десять в магазине и один в патроннике. Мощный калибр и восемь патронов против меньшего калибра, но с одиннадцатью выстрелами.

– Насколько меньшего?

– Вы про девятимиллиметровый? Ну, скажем так, свое дело он всегда сделает. На самом деле в обойме всего десять патронов потому, что в середине девяностых Конгресс издал закон, ограничивающий возможности огнестрельного оружия, которое продается населению. Но до принятия закона...

Продавец многозначительно умолк.

– Что?..

– В субботу в городе проводится выставка оружия. Я познакомлю вас с моим приятелем, который желает продать девятимиллиметровую "беретту" с обоймой на пятнадцать патронов и одним в патроннике. Она была изготовлена еще до принятия закона.

– Вот это вещь.

– Еще бы. Не сомневайтесь, ничего криминального в продаже такого оружия нет. Просто закон запрещает производить или импортировать обоймы, вмещающие более десяти патронов. Но поскольку приятель купил свой пистолет до принятия закона, он владеет им легально. Эта модель нечасто появляется на рынке, поэтому, думаю, вам придется переплатить.

– Естественно.

– Вот только... – замялся продавец.

– Что "только"?

– Не обижайтесь. Очевидно, вы новичок в этом деле. Если не хотите прострелить себе ногу, придется подучиться.

В темноте за окном бушевала первая вьюга, но я не обращал на нее внимания, целиком погрузившись в Интернет и проверяя адреса, которые мне передал Пейн.

По его словам, на этих сайтах ФБР можно было найти полезную информацию об интересующих меня местах. Рядом с новым ноутбуком лежали словари – они должны были помочь мне найти слова, по значению близкие к понятию "спасение". Я не очень рассчитывал на успех. Трудно было себе представить, что кто-нибудь назовет свой город Искуплением, Успокоением, Милосердием, Заступничеством или, к примеру, Судом Божьим. Впрочем, как оказалось, в штате Юта имелась некая деревня под названием Суд Божий.

Справа от себя на стене я прикрепил большую карту Соединенных Штатов. Время от времени я поднимался и обозначал кнопкой с ярлыком очередное место, название которого перекликалось с религиозной тематикой. Через несколько часов кнопки покрывали всю карту, но это ничего не дало. На территории Монтаны ни одного подобного места не оказалось. Я начинал понимать, почему Гейдер не захотел проверять мою теорию.

Когда же я вдруг осознал, какое множество населенных пунктов названо по именам святых, то пришел в совершенное отчаяние. К кнопкам на карте добавлялись все новые и новые. Вскоре кнопки у меня кончились.

– Каким образом человек может присвоить себе чужое имя?

Пейн обдумывал мой вопрос, по щепотке бросая корм в аквариум. Когда он уселся за стол, стул жалобно скрипнул.

– Прежде всего, если вы решились на подобное дело, необходимо выбрать город, в котором вы никогда не бывали.

– Почему?

– Там никто не знает вашего настоящего имени и не сможет уличить вас в присвоении имени чужого. Если вы выросли в Кливленде, то не должны выдавать себя за другого человека, родившегося в этом же городе. Иначе некто, усомнившийся в подлинности вашего нового имени, может поехать туда, показать фотографию и найти людей, знавших вас под настоящим именем.

Я кивнул.