Раздвигая границы - Кэти Макгэрри

— Хотите честно услышать мое мнение, миссис Коллинз? — спросил отец.

— Да.

— Вы правы. Она не на сто процентов в порядке, но по сравнению с прошлым годом Эхо делает успехи. Оставьте прошлое позади. Пусть она попытается жить дальше своей нынешней жизнью.

— Никогда не вспоминая произошедшее? — не сдавалась миссис Коллинз. — Не справляясь с зарытыми внутри эмоциями?

— Думаю, будет лучше, если она никогда не вспомнит. Я сам с трудом понимаю, как родная мать могла навредить ей. Как может ребенок осознать степень безумия? — Отец замолчал. — Кошмары — это плохо. У Эхо есть проблемы, но, боюсь, что правда лишь больше разрушит ее, а не поможет. Когда первый психолог надавил на нее, чтобы она вспомнила, сознание Эхо раскололось. Что, если в вашем случае это повторится? Вы хотите рискнуть психическим состоянием моего ребенка?

Я прижала ладонь ко рту, чтобы сдержать рвущийся поток слов и рвоты. Ной прервал связь и снова спрятал телефон. Комната накренилась, и по ложбинке между грудью потекла капелька пота. Даже папа верил, что если я попытаюсь вспомнить, то потеряю рассудок… снова.

— Эхо? — позвал меня Ной низким и хриплым голосом, но я не смогла на него посмотреть. Поджав губы, я покачала головой и вцепилась в свои волосы. — Я никому не расскажу. Клянусь.

Парень отвел волосы от моего лица и заправил выбившуюся прядь на ухо. Прошло так много времени с момента, когда кто-то касался меня подобным образом. Почему этим кем-то оказался Ной Хатчинс и почему сейчас?

— Посмотри на меня.

Я встретилась взглядом с его темно-карими глазами. Пальцы парня поглаживали мою ладонь. Его прикосновение щекотало меня, как весенний ветерок, и в то же время било, как волна, бегущая с океана. Он скользнул взглядом по моим прикрытым рукам.

— Ты же этого не делала, не так ли? Кто-то сделал это с тобой?

Люди никогда не задавали подобного вопроса. Они пялились. Шептались. Смеялись. Но никогда не спрашивали. Весь мой мир обрушился, когда я ответила:

— Да.

Я привалился к своему шкафчику, провожая глазами школьников, которые спешили на ланч.

Исайя и Бет стояли напротив, рядом с дверью, и ждали, когда коридор опустеет. Если Эхо соберется заглянуть в свой шкафчик до обеда, к столовой она пойдет именно по этому проходу. Мне нужно было узнать, удалось ли ей перенести время своей встречи. Во всяком случае, я убеждал себя, что дело именно в этом. Если у нее ничего не получится, наш план не сработает.

Если честно, она действовала мне на нервы. Девчонка старательно прятала глаза во время математики и вылетела из кабинета в ту же секунду, как прозвенел звонок. После вчерашнего приема она быстро сбежала. Только я почувствовал, как она расслабилась в моих объятиях, наслаждаясь моими утешениями и силой, как она уже исчезла.

— Чувак, ты меня слушаешь? — спросил Исайя. Мимо нас в обнимку продефилировали две блондинки. Одна улыбнулась, глядя на обрисованную татуировками руку Исайи. Он усмехнулся, оценивая их сиськи.

— Ага. — Нет. Кажется, он ныл о своей фиговой работе в местной автомастерской и что-то еще о машинах.

— А вот и нет. Ты высматриваешь Эхо Эмерсон. — Бет подвигала бровями. Я уже не раз пожалел, что интересовался у нее прошлым Эхо. — Еще не переспал с ней?

— Нет. — Взгляд, которым я ее одарил, заставлял футболистов накладывать в штаны. Но Бет просто пожала плечами и закатила глаза. Затем начала крутить в пальцах незаженную сигарету, с нетерпением ожидая, когда учителя зайдут в столовую, чтобы тихо выскользнуть в боковую дверь.

— Чего ты вообще с ней носишься? Каждый раз, когда она проходит мимо, ты пялишься на нее, как хитрый Койот на Дорожного бегуна[12]. Или трахни ее, или забудь. Ты и бывшая мисс Популярность никогда не станете звездами выпускного бала.

Мы могли бы. Если бы жизнь была другой, если бы родители не умерли, если бы система не выносила мне мозги, если бы… пожалуй, закончу на «если бы».

— Она мой репетитор и помогает мне еще с кое-чем. Оставь ее в покое.

— Только не говори, что не думал об этом, дружище. У нее… Как там Бет говорила? Ах да, у нее сексуальное тело, — протянул Исайя.

Бет подсунула левую рукой под локоть парня и щелкнула зажигалкой. Исайя отпрыгнул в сторону, сбивая пламя со своей рубашки.

— С ума, что ли, сошла!

— В точку, — расхохоталась та.

Коридор наконец-то опустел. Бет открыла дверь на улицу, высунула наружу голову и зажгла сигарету. Хорошенько затянувшись, она выдохнула дым наружу.

— Может, ты слишком долго был один? Что случилось с той Беллой?

— Мы не переживем еще одну Беллу, — делано вздрогнул Исайя. — Помнишь, какой приставучей она была?

Девушка стряхнула пепел.

— Точно, забыла. Вычеркнем Беллу из списка. Как насчет Розанны? Каждый раз, когда мы с Исайей спускались вниз, то натыкались на нее.

— Это я спал с Розанной, а не Ной. У него была Роза.

Наша прогулка по переулкам памяти воняла свалкой.

— Я не одинок. И мне не нужна девушка. Заканчивай, Бет.

— Я не против, если ты переспишь с Эхо. Полный вперед. Вообще-то я даже останусь на ночь у мамы и позволю Исайе занять мою спальню, если тебе нужна будет приватная ночка. Но вот в чем дело, Ной. Эхо, может, и исчезла с радаров, потому что стала мазохисткой и все такое, но она все еще популярная цыпочка. В итоге Эмерсон тебя бросит и будет обращаться как с дерьмом. — Бет сделала еще одну затяжку. — У таких людей, как мы, нельзя вечно вырывать сердца. А она — потрошитель.

Я напрягся.

— В последний раз говорю, я не сплю с ней или с кем-либо еще. Но назовешь ее мазохисткой еще хоть раз, и я буду сжигать каждую пачку сигарет, которую ты купишь.

Бет рассмеялась.

— Господи, Ной. Как все печально. Не говори потом, что я тебя не предупреждала.

— Если вы закончили, я хотел бы поесть. Единственное, что было в холодильнике этим утром, — это ломтик колбасы и горчица, — сказал Исайя.

Бет выкинула сигарету за дверь и закрыла ее.

— Только горчица. Я съела колбасу на завтрак.

* * *

Она так и не явилась на ланч. Весь ее стол был занят дешевыми фарфоровыми куклами, но Эхо среди них не было. Сначала я не переживал. Терпеливо ждал, что она покажется на физике, а потом и на бизнес-технологии. Ни на одно занятие она не пришла. Хотя любимые подружки Эхо нашли способ выразить мне свое презрение. При взгляде в мою сторону каждая продемонстрировала задранный вверх маленький носик. Я просто улыбнулся, досаждая им до чертиков.