Святые заступники Руси. Александр Невский, Дмитрий Донской, Довмонт Псковский, Владимир Серпуховской - Михаил Мягков

«Брат молодший» Владимир Серпуховской верно несет службу «брату старейшему» Дмитрию Московскому. В 1364 г. 10-летний князь Владимир идет с дружиной против суздальско-нижегородского князя Дмитрия Константиновича, оспаривавшего у великого московского ярлык на великое княжение Владимирское. Конечно, юный князь не командует войсками сам, но он набирается военного опыта, учится, привыкает к тяготам походной жизни и играет важную символическую роль в войске.

Как известно, борьба Дмитрия Московского – будущего Донского – с Дмитрием Суздальско-Нижегородским закончилась добрым миром. Дмитрий Константинович уступил ярлык Москве. Дмитрий Иванович Московский женился на дочери суздальско-нижегородского князя и помог тестю усмирить его мятежного брата Бориса Константиновича.

Но в 1368 г. началась новая война. На сей раз между Москвой и Тверью, которая последний раз в своей истории всерьез пыталась вернуть себе ярлык на великое княжение Владимирское, а вместе с ним и политическое лидерство на всем русском северо-востоке. Союзником тверского князя Михаила Александровича выступил могущественный Ольгерд Гедиминович, великий князь Литовский и Русский. Походы Ольгерда на Московское княжество непосредственно затронули и личное владение Владимира Андреевича – его Серпуховской удел.

В 1368 г. 15-летний Владимир с 18-летним Дмитрием сели в осаду в новопостроенном московском белокаменном кремле. Тем временем серпуховской полк Владимира сумел прогнать литву (западнорусские отряды Ольгерда) из Ржева, а потом сражался в составе московского войска на Тростне. Не сумев овладеть Москвой, Ольгерд подался восвояси.

В 1370 г. великий князь Ольгерд видимо, осознал бесперспективность претензий Михаила Тверского и пошел на мир с Москвой. Заключение мира сопровождалось договором о браке Владимира Серпуховского с дочерью Ольгерда Еленой (1371). После женитьбы Владимира в 1372 г. великий московский князь Дмитрий Иванович заключил с ним новый «ряд» и передал в удел Владимиру земли по реке Протве и города Дмитров и Галич.

Владимир Храбрый. Художник А. Шишкин.

Памятник Владимиру Храброму в Малоярославце.

Потом летописец видит Владимира Андреевича в Новгороде Великом. Здесь Владимир, как московский наместник, в 1372 и начале 1373 гг. борется с происками Твери, Великого княжества Литовского и Русского, воюет как достойный праправнук Александра Невского с ливонскими крестоносцами. Чуть позже, в 1373 г., по призыву Дмитрия Ивановича Владимир спешит с дружиной на Оку, где ожидался набег татарского отряда. В Золотой Орде царила «великая замятня» (междоусобица), и отдельные царевичи, согнанные с улусов, или просто шальные «находчики» вторгались в русские границы с целью грабежа.

Для укрепления обороны пограничного Серпуховского княжества Владимир Андреевич возводит в 1374 г. на месте старинного большого села Серпуховское мощную по тем временам дубовую крепость. Дата ее возведения и считается временем основания Серпухова. Внутри крепости были поставлены и княжеские палаты, стены которых Владимир приказал расписать видами Москвы.

Рядом с городом князь решил построить монастырь, хотя один монастырь – Владычин, основанный здесь митрополитом Алексеем, уже стоял. Для выбора места новой обители Владимир Андреевич пригласил самого почитаемого тогда на Руси подвижника – Сергия Радонежского. Сергий выбрал село Высокое. Здесь и был поставлен новый монастырь, а первым его настоятелем стал ученик Сергия Радонежского – Афанасий. И Владычин монастырь, и княжеский Высоцкий монастырь были посвящены Богородице. Первая церковь княжеского Высоцкого Богородичного монастыря была освящена в 1380 г.

В 1375 г. Москве удалось создать из многих великих и удельных князей большую антитверскую коалицию, деятельным членом ее был и серпуховской князь Владимир. В результате общего похода на Тверь Дмитрий Московский смог наконец вырвать у Михаила Тверского докончание (договор), где тот признавал ярлык на великое княжение Московское вотчиной московских князей (т. е. их наследственным владением), себя называл «братом молодшим» великого московского князя и обещал, «если Бог переменит Орду» и будет Дмитрий воевать с ней, идти ему на помощь. Кстати, это докончание Дмитрия Московского и Михаила Тверского – первый документ, где зафиксирована готовность Москвы к возможной войне с Ордой.

В 1376 г. Владимир один ходил на Ржеву, но без успеха.

После смерти великого князя Ольгерда великокняжеский престол русско-литовского государства отошел его младшему сыну Ягайло (в Литве был жив еще древний обычай миноритета). В 1379 г. Владимир Андреевич ходил в западнорусские пределы отстаивать интересы своего шурина, полоцкого князя Андрея Ольгердовича, старшего брата Ягайло. Вместе с Андреем и волынским боярином Дмитрием Михайловичем Боброком Владимир Серпуховской взял Трубчевск, Стародуб и ряд других волостей Великого княжества Литовского и Русского.

Но главным делом жизни Владимира Серпуховского следует признать его участие в Куликовской битве, которая состоялась в пятницу, 8 сентября, 1380 г. Владимир Андреевич вместе с великим князем Дмитрием, литовско-русскими князьями Андреем и Дмитрием Ольгердовичими и прочими русскими воеводами принимал участие в военном совете, где 7 сентября 1380 г. обсуждался план действия русских войск. «Сказание о Мамаевом побоище» сообщает, что перед битвой князь Владимир горячо молился: «Боже, Отец наш, сотворший небо и землю, помоги народу христианскому! Не допусти, Господи, радоваться врагам нашим над нами, мало накажи и много помилуй, ибо милосердие Твое бесконечно!»

8 сентября 1380 г. князь Владимир Серпуховской, возможно, осуществлял верховное руководство сражением, находясь с Дмитрием Боброком-Волынским во главе Засадного полка. Сам Дмитрий Донской, как известно, сражался рядовым воином в составе Передового полка.

«И была крепкая битва и злая сеча, и кровь лилась, как вода, и бесчисленное множество воинов с обеих сторон, с татарской и русской, пали мертвыми. И татарское тело падало на христианское, и христианское на татарское, и смешалась кровь татарская с христианской. А всюду лежало такое множество мертвых, что кони не могли ступать по мертвым. И погибали не только от оружия, но многие сами себя убивали, и под копытами конскими умирали, и задыхались от великой тесноты: ведь невозможно было вместиться на поле Куликовом между Доном и Мечей из-за множества сошедших войск», – так рассказывает о сражении летописная повесть.