Северный дьявол - Диана Уайтсайд

Так улыбался Элиас, когда хорошо себя чувствовал и с нетерпением ждал наступления ночи. Рейчел вспыхнула при этом воспоминании и отвела взгляд от Лукаса.

Он потрепал ее по руке. Миссис Андерсон продолжала играть на рояле. Лукас шагнул вперед, Рейчел последовала за ним к алтарю.

Дорога к алтарю показалась ей слишком короткой, от его прикосновения сердце у нее учащенно забилось.

В церкви яблоку негде было упасть. К прихожанам присоединились люди «Донована и сыновей», которые пришли с ней и Лукасом. Рейчел сожалела о том, что в этот момент рядом с ней нет матушки и сестры. Они разделили бы с ней ее радость.

Она старалась не думать о людях, поставленных на страже у церкви на тот случай, если люди Коллинза вернутся с подкреплением.

Она сделает все, чтобы их брак с Лукасом стал счастливым.

– Возлюбленные дети мои, – начал преподобный Андерсон.

Рейчел затаив дыхание слушала каждое произнесенное им слово, в то же время не сводя глаз с Лукаса, ее мужа. С этим мужчиной она связала себя до конца своей жизни. С ним надеется сегодня же зачать ребенка.

«Отец наш небесный, смилуйся над нами»…

Она произнесла слова обета твердо и четко:

– Я, Рейчел, беру тебя, Лукаса, в мужья…

Его взгляд был сосредоточен на ней и полон решимости.

Лукас надел ей на палец кольцо, которое пришлось ей идеально впору. Рейчел сморгнула слезинку и мысленно поклялась стать Лукасу хорошей спутницей жизни. Ее тронуло до глубины души, что на пальце Лукаса она тоже увидела обручальное кольцо. Мужчины редко носили обручальные кольца.

– Поцелуйте новобрачную, мистер Грейнджер, – объявил преподобный Андерсон.

Лукас поцеловал ее в губы, чуть придерживая рукой за локоть. Сначала этот поцелуй был благопристойным приветствием, и она ответила на него столь же сдержанно. Но этого ей показалось мало для мужчины, который ее спас. Она положила свободную руку ему на плечо и чуть приоткрыла губы, демонстрируя свою готовность стать его женой в подлинном смысле этого слова. Его язык тут же скользнул по ее губам – чувственно и дразняще.

Рейчел вздохнула. Она запрокинула голову, подставив губы его губам, и погладили его предплечье. Жар волной разлился по ее телу.

Язык Лукаса проник ей в рот для продолжения игры.

Раздался приветственный возглас.

Лукас быстро вскинул голову. Рейчел поразила реакция присутствующих и ее желание, игнорируя посторонних, целовать мужа.

Она надеялась, что причины, побудившие Лукаса на ней жениться, достойны того, чтобы за них сражаться: лишь тогда их союз выдержит любые испытания.

Уильям Донован, приноравливаясь к сильной качке «Астории», с удовольствием слушал, как Картер хвалит своего десятилетнего сына. Каким-то образом следующее поколение Картеров обещало стать выше, сильнее и сообразительнее любых других молодых джентльменов, которые в настоящий момент создавали проблемы своим учителям в Сан-Франциско.

Даже здесь, позади надстройки «Астории», резкий северный ветер грозил сорвать с него котелок и швырнуть в океан. Несомненно, это было глупо, но он не мог не прислушиваться, не поднимается ли наверх кто-либо из пассажиров.

Солнце близилось к закату, и никто из находившихся на борту не мог рассмотреть, насколько близко они подошли к устью реки Колумбия, где в зимнее время бушевали штормы и высота волн достигала шести метров. Уильям молил Бога, чтобы шторм не усилился и чтобы его возлюбленная, но слишком самостоятельная супруга не вздумала выходить из каюты помогать остальным. Виола чувствовала себя совершенно уверенно при любой погоде. Но всякий раз, когда Уильям видел, как она спускается по трапу или пересекает палубу и при этом даже не думает держаться за фалы, его сердце замирало, и он возносил мольбу Деве Марии.

В такой бурный вечер только горстка пассажиров стояла в этом небольшом укрытии. Некоторые пытались оценить силу шторма по белой пене брызг, срывавшихся с гребней волн. Другие пытались курить трубки или сигары, что весьма непросто на таком ветру.

«Астория» зарылась носом в волну, бросив одного из пассажиров на сторону укрытия.

Уильям схватил мужчину за руку, не дав ему упасть на палубу.

«Астория» резко выправилась. Насмерть перепуганный мужчина обрел равновесие, ухватившись рукой за фал. Он что-то пробормотал и вырвался от Уильяма, после чего стремительно бросился к двери, которая вела внутрь.

Уильям проводил его взглядом, подумав, что тот вряд ли снова появится на палубе до. полного штиля, который в это время года не бывает. Вернувшись на свое прежнее место и снова схватившись за фал, Уильям извинился перед Картером и возобновил прерванный с ним разговор.

Уильям не переставал тревожиться за жену. Охранять Виолу было бы легче, если бы Дженкинс, его новый телеграфист, смог подменять его, вместо того чтобы засесть у себя в каюте – якобы из-за морской болезни, а не из-за виски.

Ну что это он кудахчет, словно наседка над цыпленком! Виола обещала ему не уходить от других женщин – наверное, чтобы можно было играть с детьми.

«Астория» на мгновение замерла на гребне очередной волны, а потом ринулась вниз. Вода рванулась на палубу, но тут же схлынула.

Где-то дерево хлопнуло по дереву, и завибрировала вся палуба.

Уильям стремительно повернулся и выглянул из ниши, прикрыв глаза рукой от брызг, которые летели от носа корабля. Все пространство палубы пересекали спасательные фалы. Однако мощные волны вполне способны были перебросить кого-то через веревки или сбить с ног и утащить за борт, тем более что часть фальшборта была разрушена.

Крепкий десятилетний парнишка бежал к носу, подныривая под веревки. Его пыталась догнать худенькая женщина в плаще. Парнишку Уильям не знал, но дама…

Уильям пришел в неописуемый ужас. Картер отшвырнул сигару.

– Отец! – закричал парнишка и замахал им рукой.

– Боже правый, это мой сын! – воскликнул Картер и выскочил из ниши, бросившись к сыну.

Ветер сорвал капюшон с головы женщины, открыв светлые локоны. Виола, жена Уильяма, оказалась единственной, кто смог проворно побежать за постреленком Картера, который ускользнул, чтобы найти отца. Очередная волна начала подниматься за их спинами.

Время остановилось. Уильяма словно парализовало. Деловые соглашения, сама жизнь – ничего не имело значения. Ему нужно добраться до женщины раньше, чем следующая волна обрушится на палубу.

Мотор «Астории» пронзительно взвыл. Судно покачнулось, понеслось вниз, накренилось. Мальчишка пошатнулся и налетел на Виолу.

Обожаемая жена Уильяма поскользнулась на мокрой палубе и упала. Парнишка с воплем отлетел в противоположную сторону.

Уильям издал боевой клич, древний клич ирландцев, созданный для иного океана, и перемахнул через веревки. Подтягиваться вдоль них, как это делали матросы, бросившиеся им на выручку, было бы слишком долго. Картер бежал по диагонали туда, куда крен судна должен был отбросить его сына.