За неделю до каникул - Жанна Бочманова

Даня вытаращил глаза:

– Слушай, а может, мы вместе чем-то отравились? Может, все же сказать родителям? Вдруг они тоже отравятся? Что мы с тобой такого могли съесть?

– Да-а-ань, – решилась я, – а ты помнишь, что делал после того, как пришел из школы?

– Помню, конечно. Что я, по-твоему, склеротик?

– И?

– Ну, пришел, переоделся, что-то съел. Потом… спал вроде.

Даня хмурился и тер лоб. Нет, похоже, он совсем не помнит, как перевоплощался в Крислава и что пытался меня задушить. Хотя нет, не задушить, а напугать – убедить, что все серьезно. Горло реально болело. Потом, уже в ванной, я посмотрела в зеркало – на коже алели пятна: следы пальцев. Вот красота завтра будет!

Убедившись, что брат пришел в себя, я отправилась на улицу. Надо было подумать. Принять какое-то решение. А еще… еще мне было страшно оставаться с Даней наедине. Я боялась своего брата. Боялась того, кем он мог стать, если я что-нибудь не придумаю. Но что я могла придумать, если никто… никто не мог мне ничем помочь. Ни Зорик, ни Аурелия. Не мог или не хотел.

– Каро! – донеслось до меня. – Каро, кис-кис-кис!

Ну конечно же, это голос Миху. Я даже обрадовалась. Понятно, что мальчишка тоже мне не помощник, но хотя бы не примет мои слова за бред.

– Привет! – Миху как раз выползал из кустов. – Каро не попадался? – Он разочарованно вздохнул, увидев мой отрицательный жест. – Опять сбежал. Аурелия прямо извелась вся. Ищи, говорит, Каро. Беду чую. Да какая беда с ним может приключиться, если на нем защитное заклинание? Сама же его и вешала. Нет, уперлась, мол, с Каро что-то случилось, и все.

– Коты часто убегают, – заметила я. – Они же любят гулять сами по себе.

– Каро не первый раз уходит и всегда возвращается. Говорю же, заклинание его оберегает. Но тетка сказала, чтоб без кота не возвращался, – Миху вздохнул.

– Так это тетя твоя?

Мальчишка кивнул и снова принялся звать:

– Каро! Кис-кис… – Потом повернулся ко мне и сказал: – Увидишь, не отпускай его. Век не забуду, – Миху стукнул кулаком себя в грудь и снова полез в кусты.

После встречи с Миху тревожное чувство в груди стало почти осязаемым, колючим. Чтобы хоть как-то избавиться от него, я побежала. Бег всегда помогает. Ветер бьет в лицо, мысли притихают. Главное, дышать. И считать. Дышать и считать. Во время бега мне всегда приходят в голову правильные решения. Вот и сейчас: я поняла, что надо еще раз навестить Зорика. По времени вполне успеваю застать его в магазине.

Так и есть, я успела, только вот Зорик выглядел сумрачно, совсем на себя не похожим.

– Занят, да? – уныло промямлила я. И тут мне не рады. – Да я поинтересоваться, как там с дневником Филича, может, нашел что?

– Да как тебе сказать, – Зорик оторвался от бумаг, которые изучал. – Ну, какие-то записи там есть. Не знаю, подойдут ли они для твоих целей. Вот, смотри, – он протянул мне тетрадку, а сам продолжил читать и хмуриться.

Из тетрадки Филича торчала бумажка, типа закладка. Страница открыла передо мной рисунок, плохо накарябанный обычной ручкой.

Какая-то линия, которую наискосок пересекали зигзагом еще две.

Внизу стояла подпись: «Печать Сатурна». А дальше ровным почерком Филича было написано следующее:

«…возможно, это именно та печать, которая удерживает дух. Мне об этом сказал Бондарев. Предположил. Но, зная его опыт, я склонен верить. Пришлось рассказать ему про доску и сны. Конечно, он посоветовал обратиться к врачу, но потом все же припомнил, что иногда ему попадались предметы, в которых, как утверждали их владельцы, заключен дух. И даже показал некую статуэтку, на донце которой начертан вот такой знак. Я попросил разрешения скопировать его. Это печать Сатурна, древний магический символ. Я рад, что в своих изысканиях продвинулся так далеко. Не буду скрывать, иногда мне кажется, что я сошел с ума, а иногда – что все происходящее со мной – реальность. Ужасающая реальность».

Филичу, похоже, было так же страшно, как и мне сейчас. Только я, в отличие от него, не могу все бросить и сбежать. У меня Даня. Не самый лучший брат на свете, но другого нет. Своих надо спасать.

Машинально я пролистала еще несколько страниц.

«…Бондарев умер. Это известие ошеломило меня. Буквально вчера мы с ним обсуждали дела, а сегодня… Не понимаю. Мне сказали, это был несчастный случай. Упал с лестницы и сломал шею. Не верится. Всего лишь два дня назад мы с ним говорили о доске, и вот его нет. Возможно, это паранойя, но мне кажется, что таких совпадений не бывает».

Филич думал, что его друга убил Прислав за то, что тот показал ему печать Сатурна. Значит, эта самая печать для него опасна. Так ведь? Это логично, если, конечно, Крислав не убивает всех подряд просто для собственного удовольствия.

Зорик хмурился и чесал серебристый ежик на голове. Вид у него был расстроенный:

– Представляешь, магазин Филича-то, оказывается, весь в долгах. Из банка письмо пришло. Требуют оплатить, – он вздохнул так горько, что у меня чуть слеза не скатилась. – А чем мне платить? У меня и прибыли пока нет. Филич хоть бы предупредил. А еще и денег с меня взял, мол, смотри, какое прибыльное дело тебе задаром отдаю.

Я кашлянула. Ругать неизвестного мне Филича не хотелось, но поддержать Зорика, наверное, следовало. Чем только? Разве что добрым словом.

– Вот чего он так быстро уехал, – Зорик разговаривал сам с собой, не обращая на мое сочувствие внимания.

– Но ведь… ты же сам видел и читал… Крислав же, – попыталась возразить я.

Зорик махнул рукой. На тыльной стороне ладони виднелись свежие царапины.

– Ай! Это все глупые сказки. Я же тебе говорил, что все вот тут, – он постучал пальцем по лбу.

– Да?! А сначала ты очень даже верил в Крислава.

– Ну, я же это… как бы продавец магических штук. Мне же надо имидж поддерживать.

– То есть ты врал? – От возмущения у меня перехватило дыхание.

Зорик виновато развел руками.

– А вот это тоже, по-твоему, шутки? – Я рванула ворот на шее.

Зорик присвистнул:

– Кто это тебя так?

– Данька. Брат. – Брови Зорика поползли вверх. – Он говорил со мной голосом Крислава, а потом съел живую рыбу. Это тоже отсюда? – Теперь уже я постучала пальцем по лбу.

– Ну хорошо. Допустим, ты права. И что собираешься делать?

– Собираюсь загнать его туда, откуда он вылез. Даньку он не получит.

– Не вылез, а ты его выпустила.