Лживый язык - Эндрю Уилсон

— И я стал удерживать его, — продолжал Крейс после короткой паузы. — Держал при себе, старался, чтоб он всегда был у меня на глазах. Мы оба писали, каждый день… по крайней мере, пытались писать. Крис все чаще хандрил, терял веру в собственные силы. Начал пить, да и я тоже. Бокальчик спиртного, чтобы настроиться на творческий лад — активизировать свое подсознание и все такое. Виски с содовой после завтрака, чтобы оседлать музу… Сущий вздор! Я пытался помочь… просматривал его работу, но у меня складывалось впечатление, что он… что ему особо нечего сказать. Конечно, что он мог сказать? Он ведь только жить начал.

Крейс фыркнул, выражая так ненависть к самому себе.

— И о чем только я думал? Крис, мой прекрасный мальчик… я должен был отпустить его. Прогнать от себя. Такая жизнь была ему не во благо, он был несчастлив. Я не выпускал его из дому. Хотел, чтобы он все время был со мной. Вы понимаете?

Крейс посмотрел на меня с мольбой во взгляде, словно заклиная сказать хоть что-нибудь. Мне даже стало жаль его. Рассказ Крейса я запомнил слово в слово, чтобы записать сразу же, как только доберусь до своей комнаты. По мере того как я собирал материал для своей книги, постепенно заполнялся и мой блокнот. И в нем вырисовывался портрет Крейса, описанный его собственными словами — жалкими, ничтожными, мерзкими словами.

* * *

После этого выплеска эмоций Крейс не произнес ни слова. Голова его упала на грудь; он вновь принял символизировавшее усталую обреченность привычное положение, в котором я наблюдал его множество раз. Казалось, все жизненные соки вытекли из него, тело превратилось в пустую оболочку. Я встал, собираясь уйти. Крейс махнул костлявой рукой, отсылая меня.

В своей комнате я достал блокнот из рюкзака, который прятал под кроватью, и быстро записал наш разговор, стараясь воспроизвести слово в слово все, что рассказал Крейс. Потом извлек из кармана письмо, вскрыл конверт. Все тот же корявый почерк. Бумага тонкая, дешевая, вся в похожих на раздавленных мух пятнах от черной шариковой ручки. В правом верхнем углу — грязный отпечаток пальца.

DT11 OGF

Дорсет

Уинтерборн

Черч-Вью, 23

Дорогой мистер Вудс!

Спасибо за ваше письмоо. Я вам глубоко презнательна. Пожалуйста, позвоните мне по номеру 01258 893489, и мы все обсудим. Увиряю вас, мистеру Крейсу будет любопытно узнать новые подробности. Видите ли, теперь нам известно, как умер Крис.

У меня также есть сюрпризы и для вас.

С уважением, миссис М. Шоу.

Отдельные фрагменты начинали складываться в цельную картину. Теперь я знал, что для Крейса Крис был не просто «квартирантом». И эта миссис М. Шоу намекала, что умер он при странных обстоятельствах. Неудивительно, что Крейса снедало чувство вины. Неудивительно, что он не мог писать.

Я был уверен, что от Крейса прямых ответов я не добьюсь. Он и так уже рассказал мне больше, чем хотел. Если я стану допытываться — даже под тем предлогом, что его слова помогают мне разобраться со своими сексуальными предпочтениями, — мне все равно вряд ли удастся еще раз вызвать его на откровенность. По сути, его скрытность говорила сама за себя. Если было что-то подозрительное в том, как умер Крис, разве Крейс захочет это обсуждать?

Так каков должен быть мой следующий шаг? Естественно, мне следует позвонить миссис Шоу.

Я сунул письмо в карман, нашел в бумажнике телефонную карту — по мобильному телефону я звонить не хотел, миссис Шоу могла записать мой номер — и вышел в портего. Заглянув в гостиную, я увидел, что Крейс смотрит рассеянным взором куда-то перед собой, не замечая ничего вокруг.

— Выбегу на минутку, куплю бутылку вина к ужину, — сказал я. — Думаю, нам обоим выпить не помешает.

Крейс кивнул.

— Хорошо. — Голос у него был тихий, печальный, будто доносился откуда-то из далекого прошлого. — Только не задерживайтесь.

Выйдя на улицу, я еще раз перечитал письмо. Меня переполняло возбуждение. Этот последний поворот — мечта любого биографа, ликовал я. Герой моей книги — потенциальный убийца. Лучше не придумаешь. Петляя по извилистым улочкам, я воображал свое будущее. От Джейка я знал, что некоторые британские газеты платят баснословные деньги за приобретение прав на издание по частям скандальных книг. Интересно, сколько заплатят мне? Безусловно, достаточно, так что я смогу спокойно, не заботясь о хлебе насущном, дописывать свой роман. Я прославлюсь, может, даже заключу с издателем договор на две книги: на биографию и роман. И докажу отцу, чего я стою. Докажу всем, кто не верил в меня. Элайзе и Керкби. Лучше месть, чем сломанная рука.

Я остановился у таксофона возле одного из баров и набрал номер, указанный в письме. Несколько секунд, пока устанавливалось соединение, в трубке было тихо, потом пошли гудки вызова, но никто не отвечал. Я уже хотел положить трубку и вдруг услышал щелчок на линии.

— Алло? — Голос, старческий и скрипучий, принадлежал мужчине.

— Пригласите, пожалуйста, миссис Шоу.

Мужчина прокашлялся.

— Здесь нет никакой миссис Шоу, — резко сказал он.

— О, простите. Это номер 01258 893489?

— Кто говорит?

— Адам Вудс. Миссис Шоу написала мне письмо… относительно писателя Гордона Крейса. Сказала, чтобы я позвонил по этому номеру.

— Ах да. — Мужчина мгновенно перешел на заискивающий, вкрадчивый тон. — Да, конечно, конечно, мистер Вудс. Очень хорошо, что вы позвонили.

— Так могу я поговорить с миссис Шоу?

— Боюсь, мне придется вас огорчить. Миссис Шоу с нами больше нет.

Я начал подозревать, что это какая-то ловушка. Хитрый ход. Что происходит?

— Это я написал вам то письмо. Я являюсь… вернее, являлся… можно сказать, почти что отчимом Криса. Миссис Шоу… Морин… умерла в феврале. Рак ее съел. В конце от нее остались только кожа да кости. Она так ослабела…

— Жаль это слышать, мистер… мистер…

— Уильям, Уильям Шоу. После смерти мужа Морин взяла мою фамилию, но женаты мы не были, понимаете?

— У вас есть что-то, что могло бы заинтересовать мистера Крейса?

— Да, пожалуй, есть. Есть. — Астматический голос Уильяма Шоу просвистел в трубке.

— Прежде позвольте спросить, почему вы не подписались собственным именем?

— Одно время Морин и мистер Крейс были знакомы. Не очень хорошо, конечно. Но она уважала его. Уважала, пока не узнала, что происходит. Я решил написать от имени Морин, чтобы привлечь внимание мистера Крейса. Именем из прошлого, если угодно. И похоже, уловка сработала, верно? Полагаю, он здорово переполошился.

— Мистер Крейс заверил меня, что он хочет решить этот вопрос. Разобраться по справедливости. Но, разумеется, я не могу ничего обещать, если вы не изложите мне суть дела. Я должен сообщить ему подробности. Вам ясно?