Духовка Сильвии Плат - Юстис Рей

– В какую, Пупс? – спрашиваешь ты, пряча руки в карманы ветровки.

– Я буду называть тебе книгу, а ты будешь говорить мне её автора. Это нам сегодня миссис Фрэнч предложила.

Миссис Фрэнч – учительница Молли.

– Давай, только я тоже буду спрашивать автора.

– У меня, что ли? Так я не знаю никаких взрослых книжек.

– У Сида, – говоришь ты, хитро глядя на меня.

– Ладно, – я усмехаюсь, судя по всему, я, как и Молли, не знаю ничего из того, что читаешь ты.

– Так какие правила? – интересуешься ты у неё.

– Я задаю вопрос тебе, ты – Сиду, потом Сид – тебе, а потом я – снова тебе.

– Двое на одного? – усмехаешься. – Ладно.

– Если мы выиграем, то ты купишь нам мороженое. Банановое, – говорит Молли, хотя ты купишь ей его, даже если мы проиграем, а так и будет.

– «Остров сокровищ»? – начинает Молли.

– Роберт Стивенсон, – отвечаешь ты, после чего чуть призадумываешься.

– Эмм… «Ярмарка тщеславия»?

Не так уж и сложно, видимо, ты всё-таки не собираешься выставлять меня полным дураком, хотя с лёгкостью сможешь, если захочешь.

– Теккерей.

– «Маленький принц»?

– Антуан де Сент-Экзюпери, – отвечаешь ты спокойно. – «Преступление и наказание»?

Я усмехаюсь.

– Ты понимаешь, что это может продолжаться до бесконечности?

– Не отлынивай, Арго!

– Достоевский.

– «Ромео и Джульетта»? – вдруг выдает Молли.

Мы исподтишка переглядываемся, пытаясь скрыть удивление.

– А это ты откуда взяла? – интересуешься ты.

Она пожимает плечами.

– Не знаю. Я просто помню, что там несчастливый конец. Они не будут вместе? – спрашивает она серьёзно, глядя на тебя.

– Нет, – отвечаешь ты в таком же тоне.

– Когда я научусь читать так же хорошо, как и ты, это будет первая книжка, которую я прочитаю, – она шмыгает носом. – А почему они не вместе?

– Вот научишься читать и узнаешь.

– Ну так это ещё так долго ждать, а мне интересно сейчас.

– Не так уж долго, ты уже неплохо читаешь.

Повисает пауза, но Молли опять начинает разговор:

– А вы? – вдруг выдаёт она.

Что в голове у этой девчонки? Полный хаос. Вопросы никак не связаны друг с другом. И как к этому привыкнуть?

– А что мы?

– Вы поженитесь? – выдаёт она без тени смущения.

– Мы ведь едва знакомы, – объясняешь ты спокойно, словно вы здесь только вдвоём.

Я в это время молча смотрю на тебя. Меня удивляет то, что ты тут же не кричишь «нет» и не морщишься, а в глубине души даже радует.

– Я бы так не сказал.

– Да ладно? И какая, например, у меня любимая книга? – спрашиваешь ты хитро.

– Не знаю, ты же мне не говорила.

Ты победно ухмыляешься.

– Но я знаю кое-что поважнее, – парирую я.

Молли наблюдает за нашей непонятной беседой, но непонятна она только для нее.

– Давайте уже играть! – восклицает Пупс. И мы продолжаем.

Всю дорогу мы играем в «авторов». Никто не проигрывает, потому что Молли просто не может, так как только задаёт вопросы, но не отвечает, а ты делаешь мне поблажки, и я с лёгкостью справляюсь.

* * *

– Так какая у тебя всё-таки любимая книга? – интересуюсь я, когда Молли скрывается в раздевалке с парой-тройкой новых, выбранных лично ею платьев.

Ты в это время перебираешь детские тряпки на вешалке у окна.

– То был вопрос с подвохом, – ты поднимаешь на меня взгляд, – у меня нет любимой книги.

– Как это?

– А что ты так удивляешься? Вот у тебя какая любимая книга?

– «Коллекционер» Фаулза[18].

Ты странно хмыкаешь.

– Она тебе не нравится? – интересуюсь я, не зная, как интерпретировать подобную реакцию.

– Она меня пугает.

– Почему же?

– Иногда я чувствую себя точно так же, как Миранда, словно я заперта в подвале, и для этого мне совсем не нужен Калибан.

– А я рядом с тобой чувствую себя как Калибан, словно я так низко по сравнению с тобой, что смотри ты вечно себе под ноги, а меня всё равно не заметишь.

– Это далеко не так, – протестуешь ты.

– А как же?

– Я вижу в тебе современного Гамлета.

Я фыркаю.

– Опять ты за своё?

– Не жалеешь, что ты сейчас здесь, а не на пробах?

– Нет. Да и если уж на то пошло, то из нас двоих ты куда больший Гамлет…

Я не успеваю договорить, потому что Молли выходит из раздевалки в ярком розово-фиолетовом платье. Ты подходишь к ней, чтобы помочь застегнуть молнию на спине.

– Как тебе? – спрашиваешь ты, поворачивая её к зеркалу.

– Будто на меня Барби вытошнило, – отвечает она, понуро глядя на себя.

Мы оба усмехаемся.

– Со всей этой пьесой я совсем забыл спросить, как тебе живется в совете, – говорю я, когда Молли скрывается в примерочной.

Ты тяжело вздыхаешь.

– Всё так плохо?

– Ты же знаешь о результатах, зачем спрашиваешь?

Естественно, я в курсе. Обо всех изменениях в Уставе мы узнаем посредством объявлений директрисой и распечаток на информационной доске. Но штраф за хождение по газонам и прочие мелочи – это не то, что меня волнует, и ты это знаешь.

– Что ты предлагала?

Ты понимаешь, что проиграла. Мы оба это понимаем. Поэтому ты мешкаешь с ответом.

– Отменить запрет на цвета. И на всё, что касается одежды.

– Уж и не помню, когда в последний раз одевался не по Уставу, – признаюсь я с горькой усмешкой, – но… всё же почему это для тебя так важно?

– Цвет одежды?

– Дело в нём?

– Да нет, конечно, – признаёшься ты, словно отмахиваешься от мухи, – одежда – только начало. Сперва ограничили цвета и ткани, потом заставят нашивать на всё герб школы или придумают другие отличительные знаки. Вне Корка подобному не придаёшь значения. Вне Корка это совсем неважно. Но тут… тут дьявол кроется в деталях. Они контролируют наш внешний вид, говорят, что мы должны делать, а в итоге – что думать. Поэтому я и пытаюсь начать с мелочей. Отмена базовых цветов – это первый шаг к глобальным изменениям.