Оторва: Страсть без запретов - Эдуард Снежин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фаукат как-то сообщил мне свою статистику: именно маленькие соски грудей, а не ротик, безошибочно свидетельствуют о малом размере заветной щелки.
Но Юля категорически препятствовала покушению на нижнюю часть тела. Она молча сопротивлялась, что вконец измучило моего изнывающего дружка.
Наконец удалось снять с нее трусики, я ощутил пальцами небольшие аккуратные пухлые губки.
Тут девушка взяла в руку мой рвущийся к удовлетворению снаряд и умелыми движениями быстро разрядила его на свой гладкий животик.
— Юля, ты что, девушка? — спросил я.
— А по-твоему, я мальчик? — отшутилась она.
Мы провели с ней половину ночи в мучительной сладостной борьбе, но она всегда удовлетворяла восстающего нахала своим маленьким кулачком.
— Возьми его в верхние губки! — попросил я.
— Нет, тогда ты точно изнасилуешь меня в нижние, — не согласилась Юля.
Наутро, не выспавшись, нам пришлось быстро-быстро собираться на работу.
Подремывая в кресле, размышлял я о странностях поведения великолепной стервочки. Совершенно не было на нее зла, наоборот, примешивалось уважение за стойкость по охране волнующей тайны неприступной крепости.
Слепки удивительных пальчиков словно отпечатались на кожице моего члена и продолжали возбуждать.
Вечером зазвонил телефон.
— Только не бросай трубку! — попросила Лариса.
Я не бросил.
— Ты не знаешь всей правды с Рустамом. Пусть я блядь в твоих глазах, но не согласись я, тебе бы не выбраться оттуда живым.
— Ты сама тянула туда.
— И это ты не понимаешь. Мне еще Костя сказал, а потом чечен, что если я не приеду, то нас подстерегут где-нибудь на дороге за зоной, и тогда он изнасилует меня на твоих глазах.
— Хочешь оправдаться?
— Думай, как хочешь.
Я молчал. Потом поймал себя на мысли, что только и жду повода оправдать Ларису. А она сказала заискивающим голосом:
— Слушай, приходи ко мне. Я пельменей настряпала, вина с собой не бери, у меня есть «Абсолют».
Кто хоть раз слышал мелодичный голос оторвы в трубке, еще не зная ее, уже очаровывался.
«Тебе бы работать в сексе по телефону», — сказал я как-то ей.
— Я же приглашаю только поговорить, — продолжила Лариса, уловив мое смятение, — ты продвинутый мэн, глупо прекращать всякие контакты!
— Хорошо, — сдержанно согласился я.
А ноги сами несли меня к дому соблазнительницы.
Лучезарное сияние лица девушки, открывшей мне дверь, ослепило.
Она широко раскрыла руки, намереваясь заключить в материнские объятия.
— Жить надо легче, а на вопросы смотреть ширше! — приготовила она неотразимый аргумент.
— Пошла ты к черту с домашними заготовками! — увернулся я. — Поговорить так поговорить.
— И с домашними пельменями тоже к черту? — продолжала улыбаться красавица.
— Нет, пельмени и «Абсолют» — на стол!
— Уже сварила, птенчик!
И как в ней уживались вместе нежность и насмешка?
Выпили.
— Сколько мы не виделись? — спросила Лариса.
— Две недели. Учишься уже?
— Учусь, а вечером дома одна. Не поверишь, за все время ни с кем не виделась, нигде не бываю, кроме колледжа.
— Ой ли? Все равно покоя не дают.
— Ну, конечно, Марина звонила, потом бросила, послала ее на три буквы.
— А обожатели?
— Вон один ходит, — кивнула она в сторону окна.
Я выглянул. Там, через дорогу, вдоль леса дефилировал Виктор с задумчивым видом байроновского Чайльд Гарольда.
— Этот не только звонит, но пытался прорваться с букетом гладиолусов.
— И как? — ревниво заиграло сердце.
— Сам видишь — никак!
Если бы в этот момент Лариса подошла ко мне, то, несомненно, мы опять слились бы воедино.
Но она продолжила тему:
— Знаешь, какой у меня характер? Могу месяц быть одна и всех отгонять. И не пить совсем. А потом напьюсь, иду на улицу и ловлю первого встречного мужика, чтобы отдаться ему. Никто еще не отказался.
— Еще бы! — вырвалось у меня.
— Но только на одну ночь! Потом он зря охаживает неделями, но отстает в конце концов.
— Ты как царица Тамара. Только та приказывала отрубать голову.
— Но у меня нет придворного палача, — покрутила оторва плечами.
— Так у Витьки девок — тьма!
— Он сказал: «Променяю всех на тебя одну».
Я задумался.
— Ты сегодня после «Абсолюта» свистнула бы его сюда?
— Не знаю, я тебя хотела!
— А со мной тоже только на одну ночь загадывала в первый день?
— Так и было, только ты у колледжа уломал меня.
— Дела…
— Вадик, люблю я тебя!
По щекам девушки потекли крупные слезы.
Через несколько минут Ларисин диван издавал под нашими телами упоительную скрипучую музыку.
Теперь Лариса не тянулась к выпивке, мы любили друг друга со все возрастающей нежностью, без рискованных экспериментов, но самое интересное — ее хамелеоны перестали играть всеми цветами радуги и излучали устойчивый теплый свет.
Я позвонил Людмиле.
Сначала она пришла в ужас:
— Ты решил жениться на Ларисе?!
Я рассказал, как все случилось.
— Это бесперспективная связь, ты только опозоришь себя в городе!
— Но ты сама говорила, что она лучшая девочка, что жить я без нее не смогу. Она стала совсем другой!
И поделился деталями по поводу происшедших в наших отношениях перемен.
Людмила задумалась:
— Брак серьезная вещь. Я вот попросила Геру отложить нашу регистрацию до весны, проверить отношения.
— А мне Лариса с трудом дала только два месяца.
— Слушай, а может быть, злая эфирная сущность сбежала из нее?
— Может быть! В глазах не видно дьявольской игры!
— Тогда приходи с ней еще раз на кирлиан, посмотрим.
— Сам хотел попросить об этом, — вздохнул я. — Нельзя безоглядно принимать серьезное решение.
— Она увлеклась программированием в колледже?
— Да, ей это нравится.