Солдаты холодной войны - Филип Таубман

Гейтс сказал: «Такое случалось довольно регулярно на протяжении примерно 15 лет, поэтому я не уверен в том, что руководство военно-воздушными силами в действительности в курсе того, как все внутри оказалось разъеденным. И, честно говоря, причина принятия такого решительного действия была не в существующей проблеме, а в том, что после ее обнаружения они не отнеслись к ней со всей серьезностью».[101]

Он продолжил: «Весь парадокс в том, что Конгресс и американский народ были обеспокоены намного сильнее, чем руководство ВВС, по поводу людей, перевозивших ядерное оружие через всю страну и отправивших груз на Тайвань, и т. п.».

Он согласился с результатами расследования спецгруппы во главе с Джеймсом Шлезингером, бывшим министром обороны: правительство, начиная с самого высшего уровня, не придавало должного значения политике и практическим делам в области ядерного оружия после окончания холодной войны.

«Я бы сказал, что внимание руководства страны к вопросу о важности ядерных сил как средства сдерживания также оказалось явно недостаточным, – сказал Гейтс. – Я имею в виду, что весь ядерный комплекс Соединенных Штатов оказался в запущенном состоянии».

После отставки Уинна и Мозли военно-воздушные силы США провели ряд нововведений, в том числе сосредоточение всех стратегических ядерных сил в одном вновь созданном формировании – Командовании глобальных ударов военно-воздушных сил США. Гейтс, как представляется, доволен проведенными реформами. И тем не менее, если Военно-воздушные силы США не могут уследить за своим арсеналом, представьте, что может однажды случиться с ядерным оружием и расщепляющимися материалами в Пакистане, Северной Корее и Иране.

Именно по этой причине Джордж Шульц и его коллеги потратили много времени, чтобы заставить Соединенные Штаты и другие страны предпринять краткосрочные и среднесрочные шаги с целью недопущения попадания ядерных материалов в руки террористов.

Такого материала до ужаса великое множество, и трудно обеспечивать его охрану. С одним из случаев вопиющей халатности Соединенные Штаты недавно столкнулись в Польше.

Там находилось самое большое количество отработанного высокообогащенного уранового топлива, которое нам удалось убрать, а может быть, даже когда-либо удастся устранить в будущем.

Эндрю Бьенявский

На протяжении многих лет Институт атомной энергии Польши был причиной ядерных кошмаров Америки. Система безопасности в приходящем в упадок комплексе в пригороде Варшавы была в таком состоянии, что его чиновники с таким же успехом могли бы поместить объявление на воротах с указанием направления для диверсионной группы к хранилищу высокообогащенного урана.[102]Строение 19А, небольшое здание белого кирпича недалеко от главных ворот, содержало достаточно обогащенного урана для производства 18 ядерных боезарядов. Примитивная система безопасности здания состояла из обычного замка на обычной двери и ограды из тонкой проволоки. Система аварийной сигнализации отсутствовала, не было электронных сенсоров, камер слежения. Ворота на территорию института в Отвок-Сверке, в конце деревенской дороги примерно в 40 километрах к юго-западу от польской столицы, охранялись самым безобразным образом.

Польский институт по заведенному порядку отправлял партии высокообогащенного урана в Строение 19А из двух исследовательских реакторов, находящихся на этой же территории. Вместо производства электричества исследовательские реакторы используются для научных опытов или производства среди прочего радиоактивных материалов, используемых в ядерной медицине. Отработанное или облученное топливо польских реакторов – уран, который утратил возможность снабжать энергией реакторы – хранилось в тех же контейнерах, в которых оно изначально использовалось, трубках, известных как топливные стержни, или тепловыделяющие элементы. Вода служила как барьером для ядерных реакций, возникающих между трубками, так и радиационным щитом, защищающим любого, кто приближался или входил в здание. С годами поляки накопили более полутоны высокообогащенного урана в Строении 19А, известного как Хранилище отработанного топлива.

Единственная действующая система безопасности была установлена у «продуктов распада», смешанных собственно с ураном, часть которого была высокорадиоактивной и потенциально смертельной для любого, кто обращался с ним без защитного оборудования. Как любят говорить инженеры-ядерщики, эти продукты «сами себя защищают», имея в виду, что только дурак рискнет похитить их. Но со временем угроза радиации уменьшилась по мере снижения уровня радиоактивности высокорадиоактивных элементов с малым периодом распада. В конечном счете температура большей части складированного урана стала достаточно низкой, чтобы его можно было перевозить тем, кто вознамерится совершить кражу. Извлечение расщепляющегося изотопа урана-235, важной составной части бомбы, потребовало бы химического процесса для отделения изотопа от других материалов в топливных стержнях. Некоторые из инженеров-ядерщиков при наличии доступного лабораторного оборудования и материалов могли бы проделать эту работу в обычном гараже.

Еще большим искушением для террористов стало бы небольшое количество высокообогащенного урана, которое можно было бы безопасно брать голыми руками без какого-либо защитного оборудования. Оно хранилось без учета в неохраняемых складских помещениях при двух реакторах. Полученный материал ожидал использования в реакторах и еще не накопил радиацию распада расщепляющегося материала. Это отнюдь не продукты, которые «сами себя защищают». Любой может спокойно взять брикет только что полученного высокообогащенного урана голыми руками без каких-либо проблем для своего здоровья.

Труднее всего при изготовлении бомбы добыть обогащенный уран.[103]Это требует действий промышленного уровня вне пределов возможностей террористической группы. Но, имея всего лишь примерно три килограмма высокообогащенного урана, небольшая команда инженеров и техников сможет создать простое оружие. Такое количество может быть украдено и вывезено через границы в нескольких контейнерах размером с упаковку молока около двух литров. Спусковой механизм, который высвободит ядерную энергию, сравнительно прост – один блок обогащенного урана воздействует на другой блок с высокой скоростью. Такой процесс требует точного инженерного расчета, но эта работа вполне по силам технически смекалистой группе. Подробная проектная информация «грязной» урановой бомбы, известная как оружие собственной сборки, доступна в Интернете уже много лет. Роберт Оппенгеймер и его коллеги по Манхэттенскому проекту, явившемуся американской попыткой военного времени создать атомную бомбу, были так уверены, что план сработает, что они даже не удосужились испытать снаряд до того, как он был сброшен над Хиросимой 6 августа 1945 года.