Украденный сон - Александра Маринина

– Точно. Неужели должно непременно что-то случиться,чтобы мы друг другу позвонили? Просто я соскучилась.

– Я тоже скучаю по тебе, доченька. Как у тебя наработе?

– Как всегда. Двенадцатого декабря лечу в Рим сделегацией наших милиционеров.

– Да что ты! – радостно воскликнула мать. – Какздорово!

Поздравляю. Когда, ты говоришь, улетаешь?

– Двенадцатого. Девятнадцатого возвращаюсь.

– Что же ты раньше не сказала? – В голосе НадеждыРостиславовны послышалось огорчение. – Вряд ли я успею сделать визу, но япопробую. С четырнадцатого по семнадцатое во Франции будет симпозиумлингвистов, мое выступление запланировано на пятнадцатое, и если я успеюобернуться с визой, то встречу тебя в Риме. Где тебя искать?

– Не знаю. А тебя?

– Тоже не знаю, – рассмеялась мать. – Сделаем так. Еслиу меня все получится, встречаемся шестнадцатого в семь вечера на площади усобора Святого Петра. Площадь круглая, большая, хорошо просматривается. Непотеряешься. Договорились?

Настя несколько оторопела от материнского напора.

– Но, мама, я же не одна еду, а с группой сотрудников.Откуда мне знать, какой у нас будет распорядок. Вдруг именно шестнадцатого я несмогу оторваться?

– Глупости, – решительно перебила ее мать. – Я будуждать тебя до восьми часов. Если не придешь, встречаемся на следующий день, итак далее. Я постараюсь все организовать и буду ждать тебя, доченька, тыслышишь?

– Хорошо, мама, – Настя судорожно сглотнула, стараясьскрыть от матери, что по щекам ее градом текут слезы. – Я обязательно приду.

– В каком состоянии у тебя язык? – строго спросиламать. – Ты хоть что-то еще помнишь или уже все напрочь забыла?

– Не волнуйся, там можно вполне обойтись английским.

– Нет, детка, так не годится. Дай мне слово, чтоподтянешь итальянский. В детстве ты прекрасно знала язык.

– Мама, мое детство давно кончилось. Я работаю с утрадо вечера и не уверена, что найду время для занятий. Не сердись, пожалуйста.

– Я и не сержусь, – Настя была уверена, что матьулыбается, произнося эти слова. – Я горжусь тобой, Настюша. И не смей плакать.Думаешь, я не слышу, как ты носом хлюпаешь? Иди спать и не разоряй свой скудныйбюджет глупыми переживаниями. Запомни, каждый вечер в семь часов, у собораСвятого Петра. Отца поцелуй, Лешу тоже.

Настя медленно опустила трубку на рычаг и только тутзаметила Лешу, неподвижно стоящего на пороге кухни.

– Ну? Успокоилась? – с усмешкой спросил он. –Убедилась, что мать тебя по-прежнему любит?

– Я тебя разбудила? – виновато пробормотала она. –Извини.

– Господи, какой ты, в сущности, еще ребенок, –вздохнул Чистяков.

Они просидели на теплой кухне еще полчаса, пока Настяокончательно не успокоилась.

Сидя на утреннем совещании у Гордеева, Настя исподвольразглядывала своих товарищей по работе, снова и снова возвращаясь к мысли: которыйиз них? Одних она знала лучше, других – хуже, но ни в ком не подозревалаобманщика и предателя.

Миша Доценко. Самый молодой из гордеевских сыщиков, высокий,черноглазый. Иногда бывает умопомрачительно наивен и трогателен, а иногдапоражает трезвостью ума и профессиональной хваткой. Всегда элегантно одет, сиголочки, начищен, наглажен. Наверное, на одежду уходит вся его зарплата. Норазве это порок – хорошо одеваться? На чем можно Мишу зацепить?

На деньгах? Да, наверное. Или на женщине. Хотя он холостяк,так что шантажировать его нечем, разве что ее; если она замужем.

Юра Коротков. Живет с женой, сыном и парализованной послеинсульта тещей в крохотной двухкомнатной квартирке. Много лет стоял в очередина жилье, да так и не достоялся. Теперь государственное строительство свернуто,а на то, чтобы купить квартиру, милицейской зарплаты не хватит никогда. Настяочень дружна с ним, всегда в курсе его амурных дел, маленьких побед и маленькихтрагедий. Коротков плачется ей в жилетку, а она его утешает и дает мудрыесоветы, которые в основном сводятся к тому, чтобы, не дай Бог, не причинитьвреда семье. Последние полтора года у Юры стабильный роман с женщиной, котораяпроходила свидетельницей по делу об убийстве. Влюбчивый, быстро загорающийся имгновенно остывающий, он побил собственный рекорд постоянства в этом романе. Уего возлюбленной росли двое сыновей, и Юра твердо решил дождаться, пока детивырастут, и жениться на ней. Нужны ли ему деньги? Нужны, и много. Значит лиэто, что он пойдет на предательство?

Коля Селуянов, один из самых опытных сотрудников в ихотделе, шутник, балагур, любитель розыгрышей, подчас грубоватых. Но моментальноможет перестроиться, стать серьезным, кинуться на помощь, чего бы ему это нистоило. Коля разведен, жена не выдержала его несносного характера в сочетании сненормированным рабочим днем, забрала детей и уехала с новым мужем в Воронеж.Настя знала, что иногда, нахально обманывая начальство и делая вид, чтоработает, Коля летал в Воронеж, чтобы провести с детьми несколько часов и в тотже вечер вернуться обратно. После каждой такой поездки он напивался в доску идва-три дня ходил смурной и подавленный.

Он? А вдруг эти его отлучки связаны с выполнением чьих-тозаданий, а вовсе не с желанием навестить детей?

Игорь Лесников, признанный красавец, по которому сохнут всемолодые женщины Петровки, 38. В отличие от Селуянова, смешливого и распахнутогонавстречу любому, Игорь редко улыбается, замкнут и всегда очень серьезен, даженелюдим. Настя совсем ничего не знала о его семейной жизни, кроме того, чтоженат он во второй раз и недавно стал отцом. Не он ли – темная лошадка? Егоможно было бы взять на честолюбии, на продвижении по служебной лестнице…

Ее невеселые размышления были прерваны начальником.

– Каменская, я к тебе обращаюсь. Проснись.

– Слушаю вас, Виктор Алексеевич, – вздрогнула Настя.

– Подключай к работе стажера Мещеринова, будешь егонаставником. С сегодняшнего дня он поступает в твое распоряжение.

Из противоположного угла комнаты Насте улыбался плечистыйсветловолосый слушатель Московской школы.

После совещания Настя привела Мещеринова в свой кабинет.

– Занимайте свободный стол, Олег, это будет ваше местона ближайший месяц. Меня можете называть просто Настей.

– А как вы будете меня учить? Как в школе?

Настя неопределенно пожала плечами.

– Я не очень хорошо представляю себе, как учат в вашейшколе. Не исключено, что вам не понравится мой метод. Тогда попроситесь ккому-нибудь другому. Для начала проверим, умеете ли вы мыслить в двоичнойсистеме.

– Это как? – нахмурился стажер.