Алекс Ван Хельсинг. Воскрешение вампира - Джейсон Хендерсон

— Куда вы… куда мы идем? — жалобно спросила Минхи.

— Мы идем домой, — прошипела женщина-вампир.

Они двигались так быстро и плавно, что казалось, они не скользят по льду, а летят над застывшим озером. Так прошло несколько минут, и вдруг пространство наполнил голос, холодный, как лед:

— «Но месть моя теперь в моих стихах. Когда я буду тлеть, еще живые, они, звуча пророчески в веках…»[1]

Минхи увидела человека, плывущего по воздуху в клубах ледяного ветра. За его спиной сияла луна. Они приближались к противоположному берегу. Там Минхи увидела огромный дом, призрачную усадьбу, окруженную деревьями, и у самого берега — скульптуру ангела с воздетым к небу мечом.

Они направились к скульптуре. В этот момент лед у берега дал трещину и из-подо льда с сердитым шипением, пенясь, выплеснулась первая волна.

Человек, паривший в воздухе, явно получал удовольствие от происходящего:

— «Преодолев пространства и стихии, падут проклятием на головы людские!»

Они быстро добрались до скульптуры — и рухнули в озеро, прямо в закрутившийся водоворот. Минхи не успела и взмахнуть руками, чтобы поплыть, как вода исчезла и все оказались в сухом туннеле. Они спускались все ниже и ниже по коридору из сырого камня, поблескивающего в темноте. Мимо белых опорных балок, сделанных из черепов и костей, мимо ответвлений коридоров, где были видны толпы вампиров — они несли факелы и все куда-то бежали, двигаясь легко и быстро, как стаи волков.

А потом они наконец пришли — и остановились глубоко под землей, в странном месте, которое Минхи могла бы описать как внутренний дворик, поросший колючей травой, белой, словно кость.

Вампирша швырнула Минхи на землю, и девочка по инерции полетела вперед, перекатываясь через себя. Наконец движение прекратилось, и Минхи стала медленно подниматься, для начала встав на колени… Ее трясло от ужаса.

Пол был рядом, и в его глазах она видела отражение собственного страха. Она встала, и у нее закружилась голова, когда она увидела вокруг огромный замок — подумать только, целый замок на дне озера! Казалось, высоко над ними сомкнулось каменное небо, и до самого неба вознеслись стены из камня и глины на белом костяном каркасе.

Рядом с ними стояли схватившие их вампиры; они явно чего-то ждали. Минхи увидела, что вампиров куда больше — они расположились на каменных выступах замка и окружали площадку, где находились Минхи и Пол. Многие из них были одеты в красное — как и те, кто привел сюда Минхи и Пола. Но большинство все же были в белом — в белых туниках, в белых капюшонах. Было видно, как светится в темноте под капюшонами бледная-бледная кожа. В их глазах отражался свет факелов — и стоило Минхи оглядеться, она встретила сотни пар пылающих взглядов.

— Что это? — прошептала она.

— Это? — прогрохотал голос у нее за спиной. Она обернулась и, ошеломленная, не смогла отвести глаз. В потоке ледяного ветра к ним слетал длинноволосый вампир, одетый в алое и закованный в ледяную броню. — Это — Шоломанс!

Алекс и Сид мчались вниз по дороге, обратно в Гленарван. Сангстер был за рулем, ребята сидели у него за спиной. Иногда учитель поглядывал на них в зеркало заднего вида. Мимо проносились деревья.

— Я же говорил! — отчаянно сказал Сид. — Я же говорил, что вампиры существуют на самом деле! — Он вскочил, тряся Алекса за плечи. — И мы их видели! Мы их…

— Сид, — попросил Сангстер, — сядь, ты мешаешь мне вести.

— Хорошо, а что это тогда, по-вашему, было? — требовательно спросил Сид. — Кто на нас напал?

— Я не знаю, — отозвался Сангстер, на секунду поймав взгляд Алекса в зеркале заднего вида. — В любом случае, нам нужно вернуться в школу, и как можно скорее. Директор должен знать, что произошло похищение. А вам… вам лучше быть в своих комнатах.

— Они вышли из озера, — Сид говорил, как в бреду. — Вампиры… Вы меня слышите? Это были вампиры!

— Террористы, — ровно сказал Сангстер. — Я думаю, это были террористы. И сейчас меня заботит только одно — доставить вас в безопасное место.

Алекс молчал. Он смотрел на линию горизонта, на темную дорогу, освещенную фарами, на летящие назад деревья с обеих сторон.

Через несколько минут они свернули с шоссе к главным воротам, и Сангстер торопливо высадил ребят из машины.

У входа их уже встречала миссис Хосташ в домашнем платье.

— Я получила ваше сообщение, — сказала она. — Что известно о Поле?

— Все, что мне известно, я вам уже сообщил, — ответил Сангстер, подталкивая ребят внутрь, на территорию школы. — Я присматривал за всей троицей. Потом появились террористы, казалось, они вышли прямо из воды. Масса отвлекающих маневров… Они схватили двоих учеников, одним из которых оказался Пол.

Алекс заметил, что Сангстер пользуется термином «террорист» при каждом удобном случае, и он понимал почему: Сангстер хотел быть уверенным, что слово приживется, зазвучит в разговорах и в прессе и в конце концов превратится в официальную версию произошедшего.

Миссис Хосташ мрачно покачала головой:

— Идемте, идемте…

— Вы уже общались с представителями полиции? — спросил Сангстер.

— Oui,[2]— кивнула она. — Сейчас они в ЛаЛори, а нам они будут задавать вопросы утром.

Она обернулась к Алексу и Сиду и слегка склонилась над ними, как будто им было по восемь лет.

— Как вы?

Алекс развел руками, словно говоря, что не имеет ни малейшего понятия.

Сид ничего не ответил.

— Спать, — распорядилась миссис Хосташ. — С вами поговорим утром. А сейчас по кроватям, оба.

Ребята пошли вверх по лестнице, к спальням. По пути их остановил Сангстер и твердо похлопал по плечу. Алекс заметил, что он сунул ему за воротник записку.

Алекс и Сид молча отправились в спальню, также молча разделись и легли, не в силах произнести ни слова.

Алекс развернул записку и прочел:

«В полночь».

Когда через полтора часа Алекс выскользнул из спальни, Сангстер ждал неподалеку, у школьных ворот. Учитель был на своем мотоцикле. А рядом с ним был еще один — новенький, цвета стали. Он мерцал в лунном свете.

— Что это?

— «Кавасаки Ниндзя», — сказал учитель. — Уступает большинству наших мотоциклов в размерах, но, пожалуй, один из самых мощных.

Алекс приблизился к мотоциклу и медленно обошел его кругом. Справа, на сером боку, он увидел эмблему Полидориума — такую же, как на фургонах агентов. И точно такой же девиз на латыни «Talia sunt».