Верховная: по тропе из еловых веток - Лина Рейхарт

— Вы, видимо, не понимаете, с кем разговариваете!

— Очевидно, с церковной подстилкой! Все, на что ты годишься, это ублажать Святого своим грязным ртом!

Раздался лязг клинка — Равена достала меч из ножен. Ее энергетика окрасилась в алый, поглощая все вокруг, как пламя. Может, Лойд и не ощущал того, что ощущала я, но зато прекрасно все слышал. Спокойствие слезло с его лица — теперь я отчетливо видела то, что чувствовала. Нужно было вмешаться, как-то развернуть ситуацию в иное русло, пока наш план не превратился в руины на самом первом этапе его реализации. Но у Лойда были иные взгляд на этот счет.

— Зажми!

Он сунул мне в зубы кожаный ремешок, который я тут же сжала до хруста в челюстях. Сил и скорости хватило лишь на то, чтобы ухватить кожаную сумочку здоровой рукой, а потом позволить могучим рукам закинуть себя на широкое плечо.

Лойд с ноги выбил дверь кареты, устремляясь прочь от вооруженного конфликта собственных рыцарей с боевыми ведьмами. Короткий свист, обжигающий огонь, лизнувший мои волосы, чужие крики и всклоки магии — все эти смешалось в один сумасшедший калейдоскоп. Мыча, я кое-как потушила дымящиеся локоны и даже сумела выпустить в побежавшую за нами боевую ведьму ворох насекомых. Маленький одухотворенный предмет, крохотный металлический шарик, таился в моем браслете, и сейчас сыграл очень хорошую службу. На весь лес раздался девичий визг. Преследовательница упала в сухую осеннюю листву, пытаясь избавиться от жалящих ее лицо пчел.

Над ухом захихикал довольный Рунольв, болтающийся на передних прядках, как на канатиках.

— М!

Я едва не отпустила душу в объятия темного Бога, когда Лойд оступился. В той части леса, где мы оказались, почва была неровной. Король, возможно, этого не знал. За нами гнались еще двое, но мы быстро исчезли из их поля зрения, скатившись вниз по склону. Я мысленно подготовилась к новым травмам. Правда, ни их, ни сильной боли не последовало. Лойд укрыл меня своим тяжелым плащом, и мы оба оказались под его защитой. Да и падение нельзя было назвать таковым, скорее, крутым спуском, который помог нам значительно оторваться. Мужчина потихоньку выбивался из сил с дополнительной отнюдь нелегкой ношей. Он пробежал еще несколько метров, резко подавшись в сторону. В вырытую и укрытую листьями и палками землянку. Должно быть, ее сделал для себя какой-то зверь, однако сейчас она оказалась пуста. Юркнув туда, мы притаились.

Ремешок в моих зубах был едва ли не прокушен насквозь. Или мне просто так казалось.

Шум погони и крики стихли далеко не сразу. Боевые ведьмы сновали туда-сюда в тщетных поисках. Я молилась истинному, чтобы ни одна из них не дружила с землей и, на наше счастье, Бог меня услышал. Ведьмы старались раздобыть информацию через воздух, но ничего этим не добились. Напряженные плечи чуть расслабились, когда их шаги стали отдаляться, а энергетика выровнялась.

Тепло чужого тела и замкнутое пространство заставляли нервничать. Почему моя жизнь становилась настолько странной? Постоянные поручения Клемента и без того добавляли в нее пряностей, как в некогда пресный рис, а король, получается, и вовсе пришел с огромной перечницей.

— … Лея!

Я вздрогнула, расслышав свое имя. Землянка сменилась небольшим островком перед обрывом над рекой. Дышалось легче. Лойд вытащил нас обоих, но, судя по всему, пока он это делал, я потеряла сознание. Об этом свидетельствовали темными пятна перед глазами и невидимые затычки в ушах. Хотелось размять плечи, сесть удобнее, держать, в конце концов, налитую свинцом голову прямо.

— Наконец-то, — вздохнул король, присаживаясь рядом. — Очнись ты минутой позже, мои методы бы тебе не понравились.

Я нечленораздельно промычала «какое досадное упущение» и дернула рукой, натыкаясь на что-то мокрое. Оказалось, рядом со здоровой ладонью лежал покусанный слюнявый ремешок.

— Н-не… — «поездка» вызвала подкатывающую к горлу тошноту. — Не зовите меня этим именем.

— Полное имя разглашать опасно, сокращение нет, — возразил Лойд.

Что-то внутри меня взбунтовалось, однако с губ не слетело ни одного протеста. В целом, мужчина был прав, просто… Это казалось чем-то чересчур интимным — позволять ему звать меня так, как уже никто не звал. Даже Клемент. Тот скорее привечал прозвища, чем интерпретации имени.

— Почему вы прятались? — пытаясь отдышаться, поинтересовалась я. — Там наверняка весь ваш арьергард полег! Разве слово короля не могло бы их спасти?

Я с трудом могла рассмотреть его лицо. Точеный, сосредоточенный профиль был напряжен. Под кожей ходили желваки. Едва заметно, даже эстетично. А энергетика переливалась непонятными красками — то ли Лойд чувствовал вину, то ли сочувствие, то ли и вовсе раздражение. В моем текущем состоянии это было сложно понять.

— Ты ведь понимаешь, что не могло, — тихо сказал мужчина. — В любом случае, Святой не должен знать о моих передвижениях за пределами дворца.

— Он следит за вами?

Темные глаза вцепились в мои, как когти хищной птицы:

— Он следит за всеми, — Лойд позволил себе мимолетную усмешку краешком губ. — Я говорил об этом только с одним человеком, но, думаю, ты сможешь понять и не станешь распространяться. В любом случае, за такие слухи положена казнь.

Я невесело улыбнулась:

— От пяти лет заточения сразу к плахе? Прогрессивно, однако, проходит наша с вами вторая встреча.

Мужчина прикрыл глаза, на этот раз улыбаясь чуть искреннее и дольше. Это невольно заворожило: видеть такие эмоции у сурового правителя целого королевства оказалось приятно. Все-таки, он был красавцем, а я, как ворона, любила все блестящее и красивое.

— Мне интересно, что об этом скажет бытовая ведьма.

— Постараюсь вас удивить.

— Постарайся, Лея.

Меня снова прошибло, но я постаралась не придавать этому значения. Лойд говорил это специально, дразнился, как мальчишка, который не мог прямо сказать о своих чувствах или только осознавал их. Кто бы мог подумать, что даже монархи могли этим болеть.

Король начал рассказ. Зашел издалека, с истории про появление ведьм в Этразии и конфликт с империей Бейншир. Затем плавно повернул к разделению власти между монархом, дворянством и Церковью.

— Плетутся интриги, — хмуро подметил мужчина. — Церковь и дворянство душат власть короля, рано или поздно надеясь окончательно ее упразднить. Для этого Кристиан Фонберг так часто посещает