Верховная: по тропе из еловых веток - Лина Рейхарт

его путь. Разрастался колючими кустами, проваливался в трясину и выпускал навстречу путнику стаи голодных волков. Приходилось выгрызать свое, не щадя зубов, и со временем они наточились до состояния лезвий. Однако каждое лезвие нуждалось в должном уходе, чтобы оставаться таким же острым.

Фонберг убрал руки за спину и двинулся к стойке со священной книгой. На ее пожелтевших страницах еще много лет назад люди осмелились написать божественную историю его родной империи — Бейншира. Некогда действительно великой, стойкой, богатой державы. Казалось, ничто и ни при каких обстоятельствах не вынудит ее преклонить колени пред кем бы то ни было. Но однажды в Бейншир пришла неизведанная болезнь, убившая почти всех носителей священного дара. Долгие годы правитель и его семья не могли понять, почему это произошло и продолжало происходить, пока к его младшему сыну не снизошло озарение.

В соседнем королевстве за морем, Этразии, появился второй источник силы — эгрегор могучей ели. Некогда пустые равнины заросли еловыми лесами, укрывая под их кронами кочующие колдовские народы. В Этразию пришли ведьмы. Империя Бейншир полагала, что король прогонит их, но он этого не сделал. Люди радушно признали тех, кто так сильно от них отличался. Нерелигиозное королевство приняло свою первую официальную религию — культ истинного темного Бога. Бейншир пытался образумить Нормана Сигвальда Стейнвульва первого — правителя Этразии, пока он не пригрозил войной в случае дальнейшего вмешательства во внутренние дела государства. Торговые отношения оказались под угрозой, как и шаткое мирское равновесие. Бейншир не рисковал нападать на Этразию, ведь тогда на ее защиту встали бы боевые ведьмы и колдуны. Нелюди, что могли своей магией стереть все живое с лица земли. Так империя прожила в страхе перед ними целые столетия, пока однажды императору не посчастливилось узнать — новый король Этразии презирал тех, кого так долго любили и почитали предыдущие правители. Это стало маленьким шансом на победу в большой войне.

— Ваше Святейшество.

Низкий осипший голос вынудил Кристиана оставить колыбель своих мыслей. Мужчина не спеша перевернул несколько страниц книги, прежде чем обернуться. За непроницаемой маской виднелись лишь его ледяные голубые глаза.

— Оливия, — произнес Святой. — Докладывай.

— Есть.

Склонившаяся в почтительном поклоне боевая ведьма сложила перед собой две ладони, прежде чем начать говорить. Она не смотрела вверх, не смела. Кристиана могла разгневать любая мелочь, и об этом знал каждый в его окружении. Никто не хотел необратимых последствий. Все же, никакой закон не смог бы уберечь их души. Боевые ведьмы и колдуны, их жизни и судьбы были полностью во власти Святого.

— Империя Фортланд отправила гонца сегодня утром, они готовы заключить мир на ваших условиях, признают вас истинным правителем и клянутся вам в верности в качестве новой колонии королевства.

За плотным слоем из слоновьей кости губы Святого растянулись в довольной улыбке. Он едва сдержал смешок, но по взгляду легко читалось его удовольствие. Эти вести, без сомнения, можно было назвать благими.

— Хорошая работа, — произнес Фонберг. — Как обстоят дела с почтой?

— Все письма перехвачены, Ваше Святейшество.

— Я должен знать о содержимом?

— В этом нет нужды, Ваше Святейшество.

Кристиан хотел задать еще один вопрос, но его перебил сотрясший стены молельни нечеловеческий вопль. Надрывной, уходящий в тонкий фальцет, оглушающий. Мужчина помрачнел, скосив взгляд на дверь. Один, два… Крик не прекращался, плавно перетекая в жалобный плач.

Святой ощутил знакомое колебание силы. Светлая аура покрыла его тело всего за секунду до того, как в помещение ворвался ветер. Словно кто-то открыл окно и впустил внутрь Церкви на удивление разрушительный сквозняк. Но это было не так. В воздухе искрились магические потоки.

Оливия тут же подскочила с колен и встала на защиту своего господина. Безусловно отработанные рефлексы заставляли тело двигаться само по себе. Сделав выпад, она вскинула руку и выставила барьер, чтобы разгулявшаяся стихия, врезаясь в него, обходила их стороной.

— Кто сегодня был ответственен за пытки?

Ведьма не успела ответить на поставленный вопрос.

В молельню, чуть пошатываясь, вошла на вид хрупкая, невысокая девушка. Ее спутавшиеся черные локоны подчеркивали бледное, худое лицо, а наготу скрывали серые лохмотья. На грубой ткани виднелись следы грязи и крови. Кристиан невольно склонил голову к плечу: он не ожидал увидеть то, что видел. Фонберг понимал, что сильно недооценил эту ведьму. Однако подумать об этом основательно ему мешал нескончаемый крик. Голубые глаза обратили свой взор на вторую фигуру развернувшегося пред ним представления. Именно она заставляла его ощущать раздражение, издавая отвратительные звуки.

— Летиция, — произнес Святой. — Решила сменить роли в нашей занимательной ролевой игре?

Он говорил это мягко, почти любовно, будто ворковал с предметом своего воздыхания. Однако ответ ему совсем не понравился: крик боевой ведьмы, которую Летиция тащила по волосы, слился с безумным смехом самой узницы. По мере их приближения по белоснежному кафелю тянулся алый след.

— Лайла… — обескураженно произнесла Оливия.

Боль за сестру обожгла ее сердце, но ведьма не сменила позиции.

— Довольно!

Смех Летиции, безусловно, действовал Кристиану на нервы, однако крик Лайлы куда сильнее бурлил кровь.

— Оливия, убей ее.

— Вы ведь запрещали…

— Убей Лайлу.

Оливия невольно дернулась. Первые мгновения ей казалось, что отданный приказ лишь извращенная шутка. Способ выбить ее из колеи, чтобы проверить на прочность, оценить самообладание, верно? Как она могла убить сестру?.. Как?..

— Оливия, — холодно повторил Фонберг. — Выполняй приказ.

Внутри ведьмы что-то оборвалось. Какой-то маленький канатик, держащий ее замершее от ужаса сердце. Потому что тот, у кого оно есть, не смог бы сотворить подобное злодеяние. Девушка до крови прикусила губу, пытаясь сдержать слезы. Она перестала слышать смех и крики, в ее голове зазвенела тишина. Оливия сделала шаг, затем еще один. Шаткая походка будто давала ведьме лишние доли секунды, чтобы передумать.

— Ха-а…

С ее губ сорвался горький смешок.

Нет, думать не входило в ее обязанности. Лишь исполнять.

Приблизившись к Летиции, Оливия присела рядом с Лайлой. Узница смерила обеих насмешливым взглядом и выпустила копну каштановых волос из рук. Пострадавшая ведьма тут же схватилась за голову и упала Святому в ноги. Ее тонкие локти разбились от жесткого соприкосновения с полом, но она этого не