Желать невозможного - Екатерина Островская

– Понятия не имею, о каких деньгах ты говоришь, и тем более не знаю, за что тебе их дал старый маразматик.

– Если Владимир Адамович – старый маразматик, то почему ты его просишь провести сложную операцию? К тому же о плате за операцию я знаю не только от Владимира Адамовича.

– Это гнусная ложь! – возмутился Аркадий. – Ложь и провокация. Если тебе сказала эта дрянь, то я с ней разберусь.

– Если ты дрянью называешь девушку, с которой спишь, то можешь успокоиться: мне Лена сама рассказала.

– Этого не может быть, – ехидно улыбнулся Грецкий, ловя собеседника на лжи. – Она не могла тебе рассказать: она мне слово дала…

И тут же понял, что проговорился. Все-таки отпуск, проведенный в Италии, расслабляет российских граждан, порой они теряют бдительность.

– Там не десять было, – попытался отговориться Аркаша. – И потом, кто докажет?

– Она оставила вместе со своими документами письмо на имя главного врача, где подробно все изложила. Да и уважаемый профессор Шумский подтвердит получение от тебя некоторой суммы. Не свои же личные ты ему давал. Так что, гражданин Грецкий, с вас еще семь тысяч евро.

– У меня нет.

– Понимаю, что ты не носишь с собой такие деньги, – согласился Олег, – но вечером я к тебе домой заеду, так что подготовь, пожалуйста.

– Давай разделим эту десятку, – решился предложить побледневший Аркадий. – Кому ты деньги отдашь – у нее же не было никого.

– У нее есть маленький сын. А что касается твоей медсестры, то мой тебе совет – оставь ее в покое. Зачем девочке жизнь ломать? К тому же вся больница знает, каким образом ты ее уговорил на связь с тобой.

– Не думал, что ты способен на шантаж, – скривился Грецкий.

Аркадий хотел еще что-то сказать, но вместо этого снова скривился. Резко повернулся и вышел из своего кабинета с искривленным лицом, хлопнув дверью.

Самое противное было то, что пришлось врать. Но иначе вряд ли Грецкий так просто сознался бы в содеянном. Хотя то, что Аркаша рожу скривил, могло означать все, что угодно, но не признание и уж тем более не раскаяние. Врать, конечно, нехорошо, но как еще можно убедить подлеца? Только напугав его. И все равно Олег не думал, что Грецкий так легко отдаст деньги. Ему казалось, что у себя дома Аркаша и вовсе изобразит оскорбленную невинность, начнет возмущаться и даже кричать, зная, что в квартире дети и жена, а главное, будет уверен: в его доме его никто бить не станет. Иванов и не собирался драться. Он даже, когда в метро ехал, предположил, что, скорее всего, не застанет Аркадия дома. Тот наверняка со всей семьей будет сидеть в квартире, слушать настойчивые звонки и ждать, когда же Иванову надоест давить на кнопку и он уйдет.

Дверь открыла Агата. Увидев на пороге бывшего сокурсника, она удивилась:

– Ты как здесь оказался?

– Случайно, – соврал Олег. – Мимо проходил и решил завернуть. Мужа позови!

Войти в квартиру все-таки пришлось. Агата отправилась звать Аркадия, который не спешил появиться. Агата тоже где-то застряла. Похоже было, что они вдвоем обсуждают сложившуюся ситуацию. Вероятно, Агата в курсе всех дел своего мужа, кроме романов с медсестрами, вероятно. Хотя кто знает? Среди знакомых Олега встречались и вполне раскованные семейные парочки.

Слышно было, как в одной из комнат играли дети. Скорее всего, они были увлечены компьютерной приставкой.

– Я тоже хочу поиграть, – ныл детский голосок, – дай мне. Ну-у дай!

– «Дай» уехал в Китай, остался один «Покупай», – ответил ломающийся мальчишечий голос.

– Тогда я родителям скажу, что, когда их не было, ты диски, что они в спальне прячут, смотрел. И ночной канал для взрослых тоже.

– Только попробуй, я тебя замочу тогда.

Квартира, в которой обитала семья Грецких, была большой. В просторной прихожей – только старая вешалка для одежды, под которой на полочке для обуви стояли лишь ботинки членов семьи, а тапочек для гостей не было. Видимо, всех приходящих сюда без приглашения заставляли стоять в дверях. Даже стула не имелось, на который незваный гость мог бы присесть.

Наконец в прихожую вышла Агата. Она была несколько напряжена.

– Сейчас Аркадий выйдет, – сухо произнесла она.

И попыталась исчезнуть в пространстве своего жилища.

– Агата! – окликнул Иванов свою бывшую сокурсницу.

Жена Грецкого обернулась с недовольным лицом и ответила зло:

– Чего тебе?

Разговаривать с женщиной, которая смотрит на старого знакомого с такой неприязнью, не очень-то и хотелось. И потому Олег ответил просто:

– Ничего. Просто хотел на тебя посмотреть.

– Посмотрел? Ну и…

Иванов не сомневался, что Агата хотела сказать что-нибудь вроде «И катись отсюда!», но сдержалась.

Она тут же ушла.

«Неужели между нами что-то было?» – подумал Иванов. Он даже помнил некоторые подробности. Например, что Агата любила громко кричать и материться в ответственные моменты, даже зная, что в соседней комнате за столом веселится вся их учебная группа. Тогда Агата была худенькой, носила рваные джинсы, а черная драповая куртка, в которой она отходила первые два курса, не застегивалась на пуговицы, а закалывалась огромными булавками. Ей очень хотелось, чтобы ее считали панком, она даже концы темных волос окрашивала в розовый цвет. Кто бы тогда мог представить, что к тридцати пяти годам Агата располнеет, будет переваливаться при ходьбе, носить халат в цветочек, а старых знакомых держать в прихожей…

Воспоминания Иванова прервал появившийся Грецкий в халате, надетом на спортивный костюм.

– Пришел все-таки, – недовольно выдавил он, – потерпеть не мог! Ты представить себе не можешь, как мне пришлось покрутиться, чтобы эти деньги достать. Из дома все вытянул, с карточки последнее снял, даже у соседей в долг выпросил…

– Прости, но я у тебя ничего твоего не прошу. Мне надо только, чтобы ты вернул чужие деньги.

Аркадий достал из кармана халата пухлый конверт и протянул Олегу.

– Вот!

Конверт был заклеен и обмотан скотчем. Вероятно, для того, чтобы Иванов не смог пересчитать. Олег сунул конверт в карман и повернулся к двери.

– Напрасно ты ссоришься со мной, – прозвучало у него за спиной.

Тихая фраза прозвучала как угроза.

Деньги Олег пересчитал дома. В конверте лежали и рубли, и евро, и доллары – для затруднения счета, вероятно. Олег пересчитал несколько раз: до семи тысяч евро немного, но не хватало. Иванов поначалу подумал, что Аркаша просто ошибся, но потом отогнал и эту мысль: жадные люди считают лучше всех остальных. Особенно чужие деньги.

Офис детективного агентства «Перехват» располагался в обычном жилом доме, занимая весь первый этаж. Васечкин поднялся на крыльцо, осмотрел бронированную дверь, потрогал глазок камеры видеонаблюдения и нажал кнопку переговорного устройства.