Островский в Берендеевке - Виктор Бочков

Действительно, умирая, Надежда Николаевна завещала свое имение (Покровское, Свинкину пустошь и др.) не Вопилову, а разделила его на четыре части, три из которых достались Балакиревым – Владимиру Константиновичу, Милию Алексеевичу и Павлу Васильевичу.

Родственник и наследник Молчановой, композитор не раз приезжал в Покровское, где и познакомился с Вопиловым. «Относительно лошади, – писал тот в 1889 году, – скоро лично буду говорить с самим Милием Алексеевичем Балакиревым». Дело в том, что доставшиеся ему после Молчановой вещи художник вывез из Покровского на лошади, принадлежавшей композитору, и должен был вернуть ее либо возместить стоимость. Вероятнее всего, в это именно свидание Вопилов подарил Милию Алексеевичу фотографию с своего рисунка «Н. Н. Молчанова в гробу». В. П. Глебов в воспоминаниях, опубликованных в «Историческом вестнике» за 1916 год, рассказывал о своем визите к композитору незадолго до его смерти. Он отметил, что на стенах его квартиры висело много гравюр и снимков: «Обратил я внимание еще на одну фотографию, изображавшую какую-то старушку, лежащую в гробу». Точно такое же фото передано Вопиловыми и в щелыковский музей.

Щелыково. «Голубой дом», где любили жить артисты Малого театра

На связи Балакирева с Костромой и Покровским указывают его письма. «Я взял отпуск, – говорится в письме к В. В. Стасову от 15 сентября 1888 года, – чтобы немного проехаться в Москву, в Ярославль, Кострому… и освежиться». А в сентябре в Покровском происходил раздел молчановского имущества. В другом письме, С. М. Ляпунову, от 14 августа 1890 года сообщается: «Я собираюсь в конце августа уехать в отпуск месяца на полтора и, главным образом, располагаю провести это время в Ярославле» – напомним, что тогда Балакирев вводился в права наследства и должен был приехать если не в само имение тетки, то в соседнюю с Ярославлем (два часа поездом) губернскую Кострому.

Приезжая в Покровское, композитор, наверное, навещал в Щелыкове и Александра Николаевича Островского. Мы, правда, не располагаем прямыми данными о личном знакомстве двух современников – выдающихся деятелей русской культуры. С братом драматурга Михаилом Николаевичем Островским, министром государственных имуществ и почетным членом Академии наук, Милий Алексеевич знаком был – он подчинялся ему по службе, обращался с просьбами, встречался на званых вечерах. Возможно, они вместе и музицировали, так как, по словам композитора, Михаил Николаевич «серьезно занимался музыкой». В 1888 и 1890 годах конец лета министр проводил в Щелыкове, и приезжавший в близлежащее Покровское Балакирев не мог не посетить своего высокопоставленного знакомого хотя бы по долгу вежливости.

Но и помимо брата, у Александра Николаевича были с Балакиревым общие друзья, у которых они могли познакомиться. Композитор был учеником Александра Ивановича Дюбюка, ближайшего приятеля Островского и завсегдатая Щелыкова. Много лет находился Милий Алексеевич и в приязненных отношениях с Тертием Ивановичем Филипповым, в 1840–1850-е годы другом драматурга и его сотрудником по журналу «Москвитянин».

Таким образом, в последней трети XIX века в близком к Щелыкову селе Покровском соприкоснулись биографии сразу нескольких деятелей искусства. И в творчестве двух из них – драматурга и художника – отобразились тамошние наблюдения. Изучение же разбросанных по музеям и частным собраниям и незаслуженно забытых картин В. П. Вопилова вводит нас в мир образов Островского и их жизненных прототипов.

Весной 1848 года, во время первой поездки из Москвы в усадьбу Щелыково, Александр Николаевич Островский, приблизясь к костромским пределам, записал в дорожном дневнике: «Это земляки мои возлюбленные, с которыми я, кажется, сойдусь хорошо». Уроженец Москвы, он тем не менее любил подчеркивать свое костромское происхождение, кровную связь с Костромой.

В начале XVII века, после захвата Смоленска Польшей, многие местные служилые люди переселились в глубь русской земли. Тогда-то род Островских и был испомещен в Солигаличском уезде. Потомки смоленских выходцев осели в своих небогатых усадьбах, служили, иные переписались в духовное сословие. В начале 1780-х годов привезли из Солигалича учиться в духовной семинарии в Костроме подростка Федора Островского. Тот успешно грыз гранит науки, по окончании семинарии женился на здешней поповне Ольге Александровне и получил за нею завидное место священнике Благовещенской церкви в центре города. Протопоп Федор распоряжался в богатом приходе рачительно и умело, в 1804 году возвел каменный храм, а рядом поставил для себя деревянный дом. В январе 1810 году скончалась Ольга Александровна, оставив сиротами четырех сыновей и двух дочерей – младшей не было и года. Вдовец поднимал ребят один, приобретя у костромских жителей строгой и честной жизнью большой авторитет – его нередко избирали в третейские судьи. Лишь в 1835 году престарелый Федор Иванович постригся в схимонахи Донского монастыря в Москве, поближе к старшим детям.

Первенец его, Николай, окончил в 1814 году Костромскую семинарию, а затем Московскую духовную академию. Духовная стезя не стала преемственной в роде Островских – Николай Федорович определился по судейскому ведомству, достигнув со временем степеней известных. Жил в Москве, а всю жизнь тянулся к Костроме, где находились все родственники: отец, брат Павел, сестра Мария, бывшая замужем за талантливым педагогом Василием Ивановичем Груздевым. Часто приезжал сюда, благо после отца достался ему дом на Никольской улице, а разбогатев, едва ли не демонстративно приобрел первое имение в родном Солигаличском уезде, потом прикупил Щелыково – в Кинешемском. Там угнездился, там и умер.

В провинциальной среде первой половины прошлого века понятия родства и свойства были святы, столичные жители губернской родни не чуждались. Будущего драматурга отец возил в детстве и в Смоленск к дяде по матери, счет же поездкам в Кострому к дяде, тетке, другому дяде шел, верно, на десятки. Те тоже регулярно навещали Москву, привозя новости, россказни, подарки. Островский с ранних лет находился в курсе костромских событий.

Дневник первой поездки в Щелыково показывает, что к 1848 году драматург знал Кострому уже хорошо. Осмотрев город после недавнего пожара, он фиксирует, что «много хорошего сгорело в Костроме», знает названия частей города, не плутая, идет боковыми улочками к месту, откуда открывается живописный вид на Волгу, и т. д.

И в 1850-х годах А. Н. Островский бывал в Костроме много раз. Это подтверждается его перепиской с А. Ф. Писемским, а сам драматург вспоминал, как он помирил костромское общество в то время с начинающим литератором А. А. Потехиным, что мог сделать, конечно, лишь при личном общении. В костромском театре ставились его пьесы и играли его ближайшие друзья актеры Ф. А. Бурдин, И. Е. Турчанинов и Е. И. Климовский. В Костроме, наконец, проживали два его активных корреспондента и информатора: известный краевед – дядя и журналист Павел Иванович Андроников – оба они заинтересованно и профессионально изучали местную жизнь, рассматривая ее как материал для исследований.