Когда завтра настанет вновь - Евгения Сафонова

Фейри ответственно относились к клятвам. Впрочем, люди тоже – когда клялись определёнными вещами или определённым богам. С Дикой Охотой и её Повелителем, к примеру, лучше было не шутить.

С Великой Госпожой, в чьей власти не только дарить жизни, но и отнимать их – тоже.

– Не спорю, что мне самому интересно будет послушать про смертоносный мобиль, о котором моя сестра вчера тактично умолчала, – после долгой паузы проговорил Эш, – но неужели ты действительно готова рискнуть жизнью ради нас?

– О моей жизни не беспокойся, мальчик. Я не жду встречи с Великой Госпожой с нетерпением, но, когда придёт мой срок, приму неизбежное спокойно. А что мне делать, пока я живу, решать мне. Никак не вам. – Роксэйн наклонилась вперёд – и, поставив локти на колени, подперев подбородок ладонями, посмотрела на меня с проникновенностью жреца, готового спросить невесту, будет ли она со своим суженым в горе и в радости. – А начните, пожалуй, с того, как всё-таки вас обоих зовут.

* * *

Рассказ занял немало времени: когда он завершился, солнце за окном уже клонилось к верхушкам парковых клёнов.

– Так вот откуда взялся этот сид, – пробормотал Эш, когда я закончила на том, как мы прибыли в Мулен.

– Говоришь, никогда прежде его не видела? – хмуро уточнила Роксэйн, до того слушавшая мою повесть почти без вопросов.

– Нет. Но, кажется, он хорошо знает нашу маму.

– С чего ты взяла?

– Мама… попросила меня доверять ему. – На прощание, прошептало что-то внутри, но я заглушила голос, которому не могла возразить. – И я случайно подслушала кое-что… позавчера ночью. Мама говорила с кем-то в своей спальне, но, когда я вошла туда, там никого не было. По графону она не звонила. Потом я увидела этого сида и то, как быстро он может исчезнуть… и теперь думаю, что это мог быть он. Что он просто ушёл, как только я ворвалась в комнату. – Не поднимая глаз, я комкала в пальцах бахрому, обрамлявшую дизайнерскую прореху в джинсе, красовавшуюся на моём колене. – А может это чёрное существо быть… Великой Госпожой? Вдруг она пришла за мной, когда меня должен был сбить мобиль, но сид нарушил её планы, и она хотела… овладев моей подругой…

Дальнейшие слова застряли в горле, которое сжал болезненный спазм, – но баньши поняла, что я имею в виду, и уставилась на меня с таким изумлением, будто я заявила, что небо зелёное.

– Нет, нет. Она умеет менять обличья, но вряд ли она явилась бы к тебе такой. Ей нет нужды приходить за кем-то лично, и уж точно нет нужды в чужих телах. Если б она хотела тебя забрать, то давно сделала бы это… но, видимо, пока ей по каким-то причинам не до тебя. Или её устраивает текущее положение дел. – Роксэйн помолчала. – У меня появилась другая теория.

– Какая?

– Вы слышали об убийце, которого прозвали Ликорисом?

Я сдвинула брови, смутно что-то припоминая, но Эш уже любезно излагал всю необходимую информацию:

– Шесть трупов за два года. Последняя жертва убита два месяца назад, найдена позавчера. Все убитые – молодые девушки, все обнаружены в Динэ. Изуродованы, задушены, предварительно изнасилованы.

…лишь тогда я вспомнила новость, мельком замеченную вчера на экране графона Гвен.

– Ликорис? – повторила я. – Что за странное прозвище?

– Это цветок, – пояснил брат. – В Харлере он не растёт… по крайней мере, в дикой природе. Но его пыльцу находили в волосах всех жертв.

Я лишь сделала мысленную пометку загуглить название, как будет время: никогда раньше не слышала о ликорисах, и как они выглядят, не представляла.

– Этот факт утаивали от прессы, но кто-то хакнул компьютеры стражи и слил информацию в Сеть, – добавила Роксэйн. – А журналисты пришли в восторг и окрестили убийцу «Ликорисом».

– И какое отношение этот маньяк имеет к нам?

– Вы же фейри-полукровки. – Кончик длинного пальца баньши указал на кудри Эша. – Даже сиды-полукровки. Тилвиты в ближайших родственниках, верно?

Я нехотя кивнула:

– Отец – тилвит тег.

– Так вот, все жертвы Ликориса – полукровки. Такие же, как вы. Отец всегда с Эмайна. Все миловидные девушки от семнадцати до двадцати лет. Последняя жертва, Алвена Блейк, незадолго до смерти писала в соцсетях, что её мучают кошмары. В том числе про человека в чёрном костюме без лица, похожего на сетевого монстра Дюнетэни, также известного как Кромешник. Не странное ли совпадение?

Я вдруг ощутила, какими холодными и потными сделались мои ладони, – и кондиционер, не впускавший снаружи летнюю жару, явно был ни при чём.

– Что-то та чёрная тварь не похожа на насильника, – голос Эша, впрочем, снова прозвучал скептично. – Проблематично насиловать девушку, предварительно загнав её под колёса.

– Но тварь ведь действовала не по своей воле. Она явно фомор. Порождение Дикой Охоты. А порождения Охоты, как вы помните, не могут просто взять и пробраться в Харлер из потустороннего мира.

Историй о людях, заключивших контракт с фоморами, нам на духоведении рассказывали множество. Ритуал вызова был прост, и для него даже магом быть не требовалось – лишь купить расхожие ингредиенты в любой магической лавке. На зов являлась какая-нибудь антропоморфная тварь из Дикой Охоты, которая предлагала свои услуги. Чаще всего фоморов просили об убийстве: в старые времена они иногда вырезали целые кланы, но сейчас контракты в основном заключали, чтобы тот или иной конкурент неудачно упал с лестницы и свернул шею.

Просили твари, как ни странно, немного. Никакой преждевременной смерти, никакой души – лишь чуточку крови владельца. Причина подобной скромности была проста: сами по себе фоморы могли вырваться в наш мир только в Самайн, а человеческий вызов давал им лишнюю возможность погулять по Харлеру, да к тому же полакомиться жизненными силами жертв. Поговаривали, конечно, что после смерти контракторам суждено было самим стать фоморами и пополнить свиту Повелителя Кошмаров… Но то были лишь слухи, реальными доказательствами не подкреплённые.

– Этой тварью управляет человек или фейри, – продолжила Роксэйн, – и он явно имеет что-то против полукровок. Помимо шести девушек, убитых Ликорисом, есть ещё пятеро, которые погибли в результате несчастных случаев. Троих из них сбил мобиль. Угадайте, на что жаловалась одна из сбитых?

– Неужели Кромешник? – вскинулась я.

– Именно. И здесь был не просто сон: родители той девчушки проснулись ночью от её крика. Когда прибежали в комнату дочери, та пряталась в шкафу и твердила, что видела за своим окном безликую тварь в чёрном костюме. Окно, если что, находилось на втором этаже… а на следующий день её сбили.

Я смотрела, как свет люстры играет на шёлковой юбке баньши, расцвечивая насыщенную синеву светлыми пятнами – словно солнечные блики на глубокой воде, – и чувствовала, как страх и апатия, успевшие свить гнездо где-то в моей груди, уступают место азарту.