Несущий смерть - Линда Ла Плант

Фицпатрик начинал репортером в местной газете, потом писал репортажи о путешествиях для «Таймс» и «Гардиан». Работу в газете он использовал как прикрытие для нелегального ввоза в Соединенное Королевство, а впоследствии и в США и Канаду крупных партий гашиша из Пакистана и Таиланда. Затем, перейдя на импорт героина и кокаина, он вышел на мировой уровень и отмывал деньги через офшорные банки и фальшивые деловые трансакции. Наживая миллионы, он вел роскошный образ жизни и в то же время умудрялся всем на удивление успешно продолжать занятия журналистикой. На пике карьеры наркоторговца он жил под двадцатью разными именами, почти на каждое из которых имел паспорт, и пользовался невероятным количеством личных телефонных номеров — удалось установить шестьдесят.

В конце восьмидесятых Фицпатрик основал компанию по производству и продаже документальных фильмов и получил таким образом еще одну возможность сбывать наркотики по всему миру под вполне респектабельным прикрытием. Он владел домами в Испании, во Флориде и на Багамах, огромным парком автомобилей, самолетом и мощной яхтой «Белая шваль», оборудованной для океанских походов. На прицел к американскому Управлению по борьбе с наркотиками он попал лишь в 1991 году; долгие годы они безуспешно следили за ним, и это давало ему ощущение безнаказанности.

Его предал один из ближайших друзей, и это привело к падению империи Фицпатрика. Майкла Дренкока, любителя героина, арестовали перед одним из ночных клубов за нарушение порядка и хулиганство. При нем нашли героин, еще больше героина обнаружили в его квартире, и тогда Дренкок сообщил полиции подробности об офшорных банках и отмывании денег. Но до суда над Фицпатриком дело не дошло. Сначала Дренкок отказался от всех своих показаний и, выпущенный под залог до предъявления обвинения, совершил самоубийство. А потом Фицпатрик провернул дерзкую авантюру: его люди подогнали вертолет и выкрали Фицпатрика прямо от здания суда. С тех пор он находился в бегах, в розыске и в списке самых опасных преступников Америки. По неуловимости и ореолу окружавшей его тайны он вполне мог сравниться со Скарлетом Пимпернелом:[1]его сотни раз видели в разных странах, что добавляло ему таинственности, но не меняло главного — Фицпатрик, каким бы именем он ни прикрывался, был невероятно опасен.

Анна закрыла ноутбук и глубоко задумалась. В отличие от печально известного Говарда Маркса,[2]отсидевшего срок в американской тюрьме за наркоторговлю, Фицпатрик ни разу не был в заключении. Теперь Маркс сочинял бестселлеры, расписывая свою жизнь наркоторговца и карьеру респектабельного журналиста. И вел активную кампанию за легализацию рекреационных наркотиков.

Фицпатрик, как представлялось Анне, был человеком совсем иного склада. Когда легкие наркотики перестали приносить достаточную прибыль, он перешел на героин и кокаин. Значит, ему пришлось иметь дело с более опасными партнерами, в том числе и с мафией. Верна ли ее догадка, думала Анна, действительно ли Фицпатрик — прежний партнер Джулии Брендон? Неужели у него хватило духу вернуться в Англию под именем Энтони Коллингвуда? Она открыла блокнот: необходимо точно выяснить, сколько у Джулии Брендон своих денег. Анна записала, что нужно еще раз вызвать Раштона, так называемого делового консультанта Джулии, и повторно допросить саму Джулию.

Взглянув на часы, Анна пошла в совещательную. Все уже собрались в ожидании первого утреннего брифинга. Анна была спокойна и уверена в себе. Она пожала руку детективу-сержанту Филу Маркхэму и детективам-констеблям Памеле Медоуз и Марио Палуццо. Гордон принес ей кофе — чуть теплый, но все же это был знак уважения. Наконец-то Анна почувствовала себя не посторонней, а членом команды.

У одного из мальчишек, которых Фил Маркхэм привез для допроса, основываясь на списке Джереми Вебстера, не было ни прав, ни страховки, а руль в машине свернулся вправо. Не машина, а гроб на колесах, но мальчишка клялся, что еще вчера она была в полном порядке, потому что завтра ему нужно сдавать на ней экзамен по вождению. Маркхэм смешно передразнивал его речь, Анна смеялась и не заметила, как из своего кабинета вышла Каннингам.

— Может, закончим ломать комедию и займемся делом?

Анна откинулась на спинку стула и сделала вид «я вся внимание». Маркхэм взглянул на нее искоса и подмигнул. Он был очень привлекателен: с коротко стриженными седыми волосами и синими глазами. Он ей нравился.

— Ну что, посмотрим, что вы все нарыли, а там решим, что делать дальше.

Офицеры стоя докладывали Каннингам о результатах вчерашних допросов. Допросили многих, но это все были панки, прикупающие по нескольку граммов кокса для себя или для того, чтобы подзаработать немного на доставке. О главарях из притона они мало что знали. Те почти не выходили из квартиры, и все сделки совершались на пороге, как и сказал Эдди Корт. Ясно было, что притон работал много месяцев, и, скорее всего, тут не обошлось без прикрытия. Признать это было непросто — местная полиция оказывалась под подозрением. По всей вероятности, какое-то время назад хозяева у притона сменились, тогда-то и появились вышибалы-тяжеловесы, и многие мальчишки говорили, что им не советовали больше туда соваться, потому что новые хозяева шутить не любят, а наблюдателей и курьеров у них своих достаточно.

Стало очевидно, что изменилась и клиентура: несколько месяцев назад притон торговал среди своих по мелочи, а теперь клиенты были из обеспеченного круга. С тех пор как уличную мелюзгу сменили более серьезные игроки, начали продавать крэк и вызывающую быстрое привыкание смесь метадона («льда») с героином.

Все установленные владельцы машин давали примерно одинаковые показания: они узнали о существовании притона от кого-то из гостей на одной из вечеринок. Даже если они и покупали кокаин и крэк, мало кто из них был похож на законченного торчка. И это тоже отличало притон от ему подобных. Завсегдатаями таких мест обычно становились наркоманы, за дозу готовые на все. Как правило, уколовшись, они замертво валились прямо на улице или, если не было денег, клянчили дозу у других покупателей. Слушая отчеты, Каннингам делала пометки на информационной доске.