Неотразимый грешник - Лорейн Хит

В коридоре раздались шаги, и в следующее мгновение появился старик, который наверняка служил еще первому маркизу.

– Милорд.

– Леди Фолконридж, позвольте мне представить вам Грешема. Долгие годы он служил в этом доме дворецким, – произнес Майкл.

С начала века, судя по его виду, подумала Кейт. Грешем поклонился:

– Миледи, служить вам – для меня большая честь.

– Спасибо, Грешем. Я рада, что приехала сюда.

–: Если угодно, я соберу штат, чтобы представить его вам, а потом прослежу за тем, чтобы вам приготовили ужин.

Кейт кивнула:

– Я была бы очень рада.

Представление штата слуг из полудюжины человек много времени не заняло. После этого Фолконридж предложил Кейт пройтись по главным комнатам. Прибывшие слуги в это время должны были доставить багаж и приготовить спальные комнаты.

Фолконридж проводил жену в большой зал – огромную комнату с покрытыми панелями стенами и искусной резьбой на потолке и на стенах вдоль потолка.

– Эта комната мало изменилась с 1580 года, – произнес Фолконридж.

– Искусство мастеров великолепно. – Кейт не скрывала своего восторга. Проходя по залу, она наслаждалась изысканностью отделки деталей. – Это работа Рейборна? – обратилась она к Фолконриджу.

– Угадала.

– Его любовь к этому зданию был выражением любви к первой маркизе, – произнесла Кейт.

– Отделка всего дома – дело его рук.

– Надо было очень хорошо знать маркизу, чтобы быть уверенным, что его творение ей понравится.

– Думаю, он знал ее любимый цвет.

Кейт улыбнулась:

– Наверняка.

Они поужинали в небольшой столовой. В здании имелась и большая столовая, более пышная по отделке, она предназначалась для визитов королевской семьи. В маленькой столовой стол был рассчитан всего на шесть персон, и когда Кейт села за один конец стола, а ее супруг – за другой, они были ближе друг к другу, чем в Лондоне.

Кейт принялась за жареного цыпленка.

– Полагаю, на стенах висят портреты членов твоей семьи.

Фолконридж поднял бокал и сделал глоток.

– Над камином висит портрет первой маркизы, написанный вскоре после свадьбы.

Кейт внимательно посмотрела на изображение женщины со светлыми волосами.

– Она выглядит совсем юной.

– Я проверю это в семейной Библии, но думаю, ей лет пятнадцать, не больше.

– Она выглядит совсем девочкой.

– Выше висит портрет первого маркиза, написанный также вскоре после свадьбы.

Кейт внимательно посмотрела на портрет, затем перевела взгляд на мужа, который не сводил с нее глаз, ожидая ее реакции.

– Этот пожилой человек?

Фолконридж с довольным видом плеснул себе в бокал вино.

– На пятьдесят лет старше ее.

– О, мой Бог! Зачем она вышла замуж за старика?

– Она хотела быть маркизой, а главное – этого хотела ее мать.

Несчастная девушка, подумала Кейт.

– А Рейборн был в расцвете лет, – продолжал Фолконридж. – В нашей семье кое-кто считал, что мой предок нанял Рейборна специально для того, чтобы развлечь его молодую жену. Первый маркиз имел наследника… и, говорят, любил свою жену и всем сердцем желал видеть ее счастливой. В этом отношении мы с ним во многом схожи.

– Ты не любишь меня.

– Нет, но хочу, чтобы ты чувствовала себя счастливой. После ужина покажу тебе комнату, от которой ты придешь в восторг.

– О Боже! – только и могла произнести Кейт. Майкл был явно польщен ее реакцией. Его мать одно время, так же как Кейт, не расставалась с книгой. Эта комната была ее любимой, в ней вечерами собиралась вся семья.

– Красная библиотека. По всей видимости, библиотека получила свое название от цвета стен.

Кейт, смеясь, повернулась к нему:

– Ты дал название не только всему поместью, но и каждой комнате?

Майкл пожал плечами:

– Когда так много комнат, как еще можно договориться, где встретиться?

– Можно сказать: «Встретимся в библиотеке».

– У нас три библиотеки.

– Три? Почему ты мне их раньше не показал?

– Две другие располагаются дальше. Они заперты и наверняка требуют уборки. Там полно пыли. Уверен, в ближайшее время ты наведешь там порядок.

– И сколько там книг?

– Во всех трех около двух тысяч книг.

– Это замечательно! Но дом нуждается в надлежащем освещении.

– К сожалению, надо заняться еще водопроводом и канализацией. На верхний этаж вода доставляется вручную.

– Это почти что древность, не так ли?

Майкл виновато улыбнулся:

– К сожалению.

– Не думаю, что это действительно достойно сожаления.

– Вот как?

– Да. Я… – Кейт коснулась рукой статуэтки на столе, а затем провела пальцем по задней поверхности стула. – Здесь многое надо изменить. Теперь у меня появилась цель. До того как я вышла за тебя замуж, единственное, к чему я стремилась, – это быть хорошей дочерью. Обои и шторы необходимо заменить, у меня для этого есть средства. Я все сделаю по-своему.

– Хочешь оставить о себе память в этом доме? Тем, что заменишь обои и шторы?

– Хочу оставить память о себе, внеся изменения. И это только начало. – Она осеклась. Черт побери! Его слова прозвучали насмешливо. – А ты? Каким образом ты хочешь оставить память о себе? – с горечью произнесла Кейт.

Он медленно покачал головой:

– Я хочу лишь одного: чтобы меня помнили.

Шартрез.

Черт побери, какой же у нее любимый цвет? Майкл сел у камина в своей спальне и принялся изучать список, который дала ему швея. Он чувствовал себя немного виноватым в том, что в мастерской швеи он попросил список всех цветов для выбора цвета платья, хотя на самом деле ему важен был именно перечень цветов. Меньше всего сейчас его супруга нуждалась в новом наряде.

Снова зарядил дождь, и в комнате стало заметно прохладнее. Лечь бы сейчас с женой в постель под одеяло и прижаться друг к другу. Откуда у него такие мысли? Майкл никогда ни к кому не прижимался, и уж тем более под одеялом. Видимо, монотонный стук водяных капель об оконное стекло, спорадические молнии, внезапные раскаты грома – все это располагало к интимности.