Чекист - Комбат Найтов

Удет прилетел в Штральзунд через десять дней, вместе с Вольфгангом слетал на «таксе». В первом вылете сбросить бак удалось, второй пришлось отрывать уже на земле. Замазку клятвенно обещали доработать. Генерал-инспектор по результатам смотра рекомендовал собрать полк в кулак на трех площадках: в Пенемюнде, в Гросс и Кляйн Кедингсхагенах. На подскоках держать не более звена, а лучше только пары.

– Здание, куда вас втиснули, годится для НП, но держать там большое количество народу не стоит. И сам подальше от порта поселись, указания квартирьерам я дам. Домик, конечно, удобный, но слишком близко к порту. Небезопасно. С «зарей» получилось плохо, совсем плохо. Нам с тобой они не доверяют, опоздали на полтора месяца, да еще и не тех, кого требовалось, прислали. А время поджимает, и крепко, через две недели начнется. Если Ешоннек рассчитал все верно, то это будет успешная операция. Сил и средств у противника что-либо противопоставить попросту нет. Как в Польше. Мне пришлось выделять летчиков для перегона техники, иначе бы и это не успели сделать. Тебя отправлять туда было уже поздно. Ничего не исправить, а полностью терять связь не хочу.

– Почему Дорнбергер говорил о Луне?

– Ракету он делает, жидкостную. Двигатель уже рабочий, осталось довести конструкцию. Сейчас переделывают аэротрубу, которая создаст сверхзвуковую скорость потока. Несколько ракет разрушились в воздухе, не успев набрать высоту и выйти за пределы атмосферы. Испытания мне удалось остановить, но работы кроме нас ведет и СС, у них имеется отдельное финансирование за счет фонда Гиммлера. Лишь одна работа идет только через нас. Там работы стоят, по второй мало что могу сказать, я доступа туда не имею. Называются проекты «V.1» – это наш самолет-снаряд, их носит название «V.2». С помощью V.2 они надеются достичь Нью-Йорка и Луны. Они не первые, кто об этом говорит, я эти разговоры слышал, еще когда работал в Америке и Мексике, кстати, от Перо. Он тоже считал, что это реально, но несет большую угрозу миру.

– Кто такой Перо?

– Троцкий, мы с ним познакомились в Мехико, я там показывал свое авиашоу. Он и предложил мне ехать сюда, куда меня несколько раз приглашал лично Геринг. Обещал прислать связь, вот ты и появился. Я всегда был против национал-социализма, но авиационную промышленность в Германии создал я и сумел ее сохранить в условиях Веймарской республики. Я являюсь акционером практически всех авиастроительных компаний в Германии. Ты представляешь, ко мне прислушиваются все авиастроители мира, я создал из «Кондора» люфтваффе, а тут приезжает какой-то гусь, у которого за душой ничего нет, кроме как построить пару десятков летчиков и устроить им политзанятия, и отказывается от моих рекомендаций!

– А кто-нибудь знает, что вы – член Интернационала?

– Ты, Перо и еще двое людей, которые меня и рекомендовали. Ну, и несколько человек в СССР, которым это стало известно по «Заре». Ты лучше скажи, что мы будем делать, связь нам явно обрежут.

– Я не выполнил вашего приказа. Зашифровал, переписал, но отправить мне не удалось. Не было погоды, пришлось лететь сюда. Считаю, господин генерал, что письмо слишком эмоционально. К сожалению, и без этого письма Москва со мной на связь больше не выходит.

– Со мной тоже. Мы опять законсервированы. Так что ты предлагаешь?

– Мы подобрались к самым большим секретам Германии, и в случае начала войны между нашими странами сможем восстановить имеющиеся каналы. В крайнем случае мы оба летчики и сможем отойти через Швейцарию или Швецию.

– Или Англию. Ладно, фон Вольфи, будем служить дальше. Кстати, ты – русский?

– Вообще-то да, но по национальности я – немец. Русский немец.

– Ладно, не отправляй, уничтожь его.

– Само письмо я давно уничтожил, а шифровка лежит в закладке, это за городом, на кладбище.

– Ну, пусть лежит вечно. На здоровье! – он поднял большой бокал французского коньяка, который предпочитал всему остальному.

Рекомендации Удета Вольфи выполнил, группе была собрана. Без 1./NJGr1, на трех площадках находилось пятьдесят боевых, два учебных и восемь вспомогательных самолетов. Проведены учения по одновременному взлету и сбору группы в воздухе, ну, и посадке, естественно. Она требует особого внимания при групповых вылетах.

Слова о двух неделях не остались без внимания. Тридцатого марта лично, в составе пары, перегнал новый Bf.11 °C.4 взамен утерянного, для Фосса. Там написал письменный приказ: снять дополнительное оборудование со всех машин, и модификацию D.0 для патрулирования не использовать. Этим же бортом доставил нового унтера вместо Ганса Штормана и еще одного стрелка. Штурман самолета в том полете не был, поэтому остался жив. Вариант D.0 и без него перегружен, локатора у него нет. Этот борт пришел с «Лихтенштайном» и с новым «матрацем», комплект антенн на носу поменялся.

– Дитрих, события, кажется, надвигаются. В портах скопилось большое количество судов и солдат вермахта. Мне приказано собрать в кулак полк, но тебя с места не дергать. За тобой охрана не одной, а двух зон патрулирования.

– Ой, герр Вольфи, впустую жжем моторесурс уж который месяц, только ребят выматываем.

– Я не думаю, что потеряв одну машину, противник успокоился и забыл об этом участке. Идет война нервов, твою бдительность усыпляют. Подпишись в приказе, я даю тебе право запускать радар в Парове и получать информацию оттуда, на время проведения полком сторонних операций. Предупреди орлов, что я запрещаю патрулирование ниже восьми тысяч метров. Все вылеты – высотные, и ночью, и днем. И никаких войнушек на воде, никаких штурмовок. Ваша задача – воздух.

– Яволь, герр группенкоммандер, – с явным неудовольствием откликнулся Фосс. Летчики его эскадрильи повадились тренироваться в штурмовке кораблей в море. Снижаются и отрабатывают действия по штурмовке на рыбаках и транспортах. Скучно!

Вечером восьмого апреля поступил приказ вскрыть тревожный пакет, поступивший еще в середине марта. Полку предстояло прикрыть высадку войск в Копенгагене. На переход конвою требовалось около десяти часов. С «даккельсбаух» на скорости 320–350 км в час Bf.11 °C.4 мог находиться в воздухе до шести часов. То есть почти вдвое меньше, чем требовалось на переход. Выполнить приказ дословно не имелось никакой возможности. Пришлось звонить Ешоннеку и уточнять задачу. Ночную часть перехода прикрывало одно звено. В общем, несмотря на «особое мнение», фон Вольфи предстоял вылет всем полком в комплектации D.0. Дополнительные топливные танки предварительно все отодрали от корпуса, нанесли новую замазку и поставили обратно.

Первый вылет прошел довольно гладко, успокоили моряков и пехотинцев на транспортах своим присутствием и гулом на малых высотах. Чуть стемнело, и, оставив четыре машины на разных высотах и ходящих контркурсами, полк вернулся на аэродромы. В столовой сплошной гвалт, все пытаются понять, куда движется конвой, совершающий постоянный противолодочный маневр.

Спокойно поужинать не дали. Отто Дорнштайн обнаружил и атаковал постороннюю подводную лодку, поджидавшую конвой на переходе. Бомб у него не было, ни одна из машин не имела бомбодержателей, ударил из шести стволов, но максимальный калибр у него 2.0 см. Самое смешное, ему эту лодку засчитали! На смену подняли другой экипаж. Пауль Хойзе заметно волнуется, вместе со штурманом полка обер-лейтенантом Краузе. На них сейчас ответственность за точное прибытие группе к конвою. Чуть ли не каждые полчаса звонил генерал-майор Каупиш, проверяя подготовку группе к вылету. Машины были дозаправлены, личный состав по готовности номер два находился в стартовых домиках и отдыхал, не раздеваясь.