Подари мне счастье - Джанмария Анелло

Александр? Ли прижала ладонь к животу, горячая краска вновь стала заливать шею. Вчера Александр говорил ей такие ужасные вещи, что же еще он хочет сказать?

– Нет, спасибо, Харрис. Я бы хотела увидеться с ним сейчас.

– Хорошо, ваша светлость. – Дворецкий поклонился и удалился.

Брови Рейчел взлетели вверх, бледно-голубые глаза ошеломленно распахнулись.

– Джентльмен с визитом в это время дня? В первый же день после свадьбы? И без разрешения супруга? Это не дело, Ли, совсем не дело.

Вспышка гнева обратила взгляд Ли к Ричарду.

– Мне требуется ваше разрешение, чтобы видеться с друзьями?

* * *

Ричард видел огонь, пылающий в ее глазах, словно она бросала ему вызов: мол, посмей только отказать мне. Был некоторый соблазн подразнить ее, но Ричарду хотелось, чтобы она поскорее вышла из комнаты, пока он не совершил какую-нибудь глупость, например, не повел себя как ревнивый дурак и не запретил ей видеться с другом. Или не притянул ее к себе на колени, не забрался руками под это прелестное воздушное платье и не стал ласкать ее прямо на глазах у Рейчел, сидящей через два стула.

– Разумеется, нет, – пробормотал он, пытаясь не обращать внимания на неожиданно зачастивший пульс и напрягшиеся мышцы рук. Если б он не знал, что это не так, то мог бы поклясться, что это ревность. – При условии соблюдения приличий.

О Господи, это прозвучало так педантично, и щеки Ли вспыхнули от гнева. Она стиснула зубы и прищурила глаза, словно хотела пронзить взглядом насквозь.

Натянуто кивнув, Ли повернулась и пошла прочь, и, глядя, как ее юбки кокетливо покачиваются при каждом шаге, Ричард с трудом удержался, чтобы не последовать за ней. Он знал имя ее посетителя из разговора с Пирсом. Это тот самый мальчишка, который по уши влюблен в Ли, и теперь он здесь.

Это беспокоило Ричарда, и он не хотел даже задумываться почему. Как ему удавалось сохранять вежливое равнодушие, когда ничего не хотелось больше, чем притянуть ее в свои объятия?

Он считал, что владеет собой, что глупые мысли вчерашнего вечера задвинуты в самые темные уголки его сознания, где им самое место. А потом, когда он в тревоге гадал, запил его брат снова или нет, Ли появилась перед ним прежде, чем он успел подготовить себя к ее присутствию.

И вот теперь кровь, несущаяся по жилам, говорила Ричарду, что эта его чопорная сдержанность была ложью. Снова звенели предупреждающие колокольчики, но похоть упорно игнорировала их.

Он не узнавал себя. Должно быть, в нем пробудились какие-то первобытные, примитивные инстинкты. Мужское удовлетворение от того, что он у Ли первый. Но конечно же, не любовь. Это глупую выдумку лучше приберечь для поэтов, школьниц и желторотых юнцов, настигнутых первыми волнениями плоти. Прежде чем правда обрушится на них. Любви не существует, есть страсть.

Нет, это не любовь. Но что, он не знает.

Ли определенно не важна для него и не нужна ему для счастья. Эта дорога ведет прямиком в ад, и нет ни малейшего желания идти по ней. Но Ли – его жена. Он должен обращаться к ней с уважением и вниманием, которого она заслуживает.

Вежливость и обходительность – вот ключевые слова.

И безудержная страстность, подумал он с печальным вздохом, взмокнув от воспоминаний о прошедшей ночи. Ричард подавил стон, осознав, что глазеет на свою жену, как какой-то слабоумный дурак, а Рейчел наблюдает за ним, с трезвой расчетливостью прищурив голубые глаза.

Проклятие, он и забыл, что она тоже здесь.

– Какие еще дьявольские интриги рождаются в твоих расчетливых мозгах?

– Ричард, ты грубиян. Разве ты не знаешь, что обижаешь меня?

Он углубился в газету.

– Неужели тебе ни капельки не любопытно, чего хочет этот джентльмен? Ты знаешь, что он был вчера на балу?

Это захватило его внимание, а вместе с ним явилась вспышка непрошеного напряжения, какого-то давления в груди. Это злость на Рейчел, сказал себе Ричард, отвращение к ее козням.

Это не ревность, направленная на юную жену.

– Насколько я понимаю, они друзья.

– Друзья, – повторила Рейчел с притворной невинностью. – Да, полагаю, это все объясняет. Я видела их вместе на террасе. Они были поглощены довольно напряженной беседой.

Ричард хлопнул газетой по столу.

– Ты опять шпионила? Сколько раз тебе говорить, чтобы занималась своим делом и не лезла в то, что тебя не касается.

– Все, что происходит в этом доме, меня касается. – Рейчел пробежала указательным пальцем по краю чашки. – Хочешь знать, что я видела?

Ричард встал. Он должен уйти, пока не сказал что-нибудь, о чем потом пожалеет. Или не придушил Рейчел.

– Я видела, как он схватил ее за руки и притянул к себе! – прокричала она ему вслед. – А потом…

Ричард хлопнул дверью и направился в библиотеку.

Если по пути ему случится пройти мимо комнаты для приемов, где Ли разговаривает со своим приятелем, это ведь не будет подглядыванием… правда?

Ричард потер лицо руками. О Боже, он сейчас рассуждает прямо как Джеффри!

– Мистер Прескотт, – объявил Харрис из двери гостиной. Прежде чем Ли успела подняться со стула, Александр влетел в комнату. Его сюртук и бриджи были помяты и испачканы, как будто он спал в них, влажные волосы облепили голову.

Александр опустился на колени у ее ног и схватил за руки. Его теплое дыхание касалось кончиков ее пальцев.

– Ли, прости меня. Я знаю, что не заслуживаю прощения. Мои слова были злыми, жестокими и несправедливыми, но мне было так больно и хотелось причинить боль и тебе.

Ей невыносимо было видеть любимое лицо, искаженное такой болью. Она закрыла глаза, борясь со спазмами, сдавившими горло.

– Ох, Александр, мне нечего прощать. – Она потянула его за руки, помогая встать. – Никудышной была бы наша дружба, если бы не могла вынести нескольких резких слов. Пожалуйста, присядь рядом, и мы поговорим.

День был чудесным, и в камине не горел огонь, но ей было жарко, на коже выступила испарина. Алекс обессилено опустился на диван. Опершись локтями о колени, он обхватил голову руками.

– Я не мог уснуть. Только и слышал свои мстительные слона, снова и снова, я подумал, что сойду с ума. Я должен был увидеть тебя. Должен был все исправить.

– Не нужно больше ничего говорить. Давай просто забудем, как будто ничего этого и не было.

Облако, должно быть, набежало на солнце, ибо свет, вливающийся в окна, внезапно померк. А потом засиял снова, больно ударив по глазам.

Александр провел рукой по волосам.