Горький шоколад с ароматом ванили - Алика Бауэр

домашнюю, — пожимая плечами, ответила я, — и он любит её и так, просто она этого не видит. Чувствует себя не полноценной женщиной.

— Ты хорошая подруга, раз жертвуешь своим временем ради неё.

— Не только ради неё.

Наши взгляды встретились, желудок сжался. Я вся горела от его поедающего меня взгляда, скользившим по моим губам, спускаясь к шее, что хотелось вытянуть её больше, предоставить ему лучший обзор. Бёдра заерзали по сидению, ища спасения от дикого желания, что разливалось внутри.

— Ох, Алекса… — мужчина протяжно, почти простонал моё имя, откидываясь на спинку сидения, вжимаясь напряжённо пальцами в руль. — Что же ты со мной делаешь?

Он вновь завёл машину и тронулся. Оставшуюся часть пути мы болтали про кулинарию и о всякой милой ерунде, непринуждённо смеясь. И, надеюсь, Даниэль не заметил мой наглый и ненасытный взгляд в его сторону. Но я не могла перестать смотреть как мастерки он ведет машину и как красиво играют его костяшки пальцев под кожей, когда он держит руль. Да здравствует новый фетиш.

* * *

Даниэль

Еë кудряшки красиво рассыпались по подушке и очень соблазнительно по голым плечам, привлекая к себе всё внимание. А я завороженно продолжаю уже несколько минут просто наблюдать, как смешно она раскрыла губы, дыша через рот, и, скомкав пальчиками угол одеяла, втиснула его под свою щечку.

Точно идиот. Влюблённый.

Наверное, я и не влюблялся никогда в жизни до недавнего времени. Не припомню, чтобы испытывал это чувство лёгкой эйфории и беспочвенной радости почти круглосуточно. При виде еë не то, что бабочки щекотят внизу живота — там развернулось целое сражение с танками и пулемётами.

Само еë присутствие побуждает улыбаться и смотреть на мир другими глазами, видя окружающее более красочным и насыщенным.

Такое я бы точно запомнил и теперь не забуду никогда.

Открыв глаза, первое, что я увидел, была она, растянувшейся на пол кровати и сладко спящей. Это мне показалось таким правильным, словно так и долго быть. И уже не мог представить, чтобы в этой постели просыпалась любая другая девушка. От этой мысли стало мерзко.

Ровно в восемь утра телефон на тумбочке завибрировал от звонка, и пришлось нехотя прерывать наглое рассматривание россыпи родинок на девичьем плече.

Я знал, что сегодня друг должен позвонить, но не в такую же рань. Каждые две недели мы встречались, по желанию выходили в свет: рестораны, фэшн вечеринки или просто клубы. Наша дружба была крепче алмаза, скорее из-за того, что познакомиться нам привелось не в самые простые для нас обоих времена. Можно сказать, что его родители отказались от него. А мои были в процессе тяжёлого развода. Юношеский максимализм и бунтарский нрав делали своё дело, но дружба пережила и расстояние, и общие секреты, что не выходили за наш тесный круг. Мы всем привыкли делиться, в том числе и девушками. Это могла быть одна девушка и при чем одновременно. Секс втроём — мы частенько это практиковали. И после такого выхода в люди по одиночке и без улова, никогда домой не возвращались. Сегодня вечером, 30 декабря, мы планировали уже по обычаю встретиться вновь. Только вот впервые я не был этому рад.

Черт.

Хватаю уже действующий на нервы телефон и иду на кухню, чтобы не разбудить Алексию.

— Здравствуй.

— Отвлекаю? — спросил он через несколько секунд, услышав мой недовольный тон. — Ты долго не брал трубку.

— Нет, ну что ты. Что я могу делать в восемь утра? — язвлю, выпуская в трубку всё свое гадское настроение за ранний подъем. — Куда сегодня пойдём? — нехотя спрашиваю по привычке, по инерции.

На той стороне телефона затяжное молчание, что сразу удивило.

— Санёк?

— Да, я слышу тебя. Просто знаешь, — протянул друг в несвойственной его манере ходить вокруг да около. — Я тут встретил кое-кого и предлагаю нашу традицию отменить.

Теперь молчу я, пребывая в неожиданном шоке. Черт, да лучший друг в такой же заднице, как и я.

— Вот как. Даже не перенести, а отменить? — мой бурчащий тон сменяется весельем, и я даже мог представить, как в этот момент мой собеседник закатил глаза. — Знаешь, я надеялся на твой отказ, на самом деле, — с облегчением произнес я.

— Почему?

— Я тоже встретил девушку и желания смотреть на кого-то ещё сошло на ноль.

— Она настолько хороша? — теперь в его голосе появились злорадствующие нотки.

— О-о да, мой друг, самая сладкая, — я кинул взгляд в сторону открытой двери спальни, где мирно и крепко спала Алекса.

— Похоже, мы с тобой попали, — послышался смех друга, — У меня та же ерунда. Боюсь её спугнуть своим напором. Она ангельски нежная, но чертовски сексуальна. Еле себя сдерживаю, — тяжелый выдох в трубку, и я понимал его, ведь сам был на голодном пайке. — Надеюсь, всё решить до Нового года. Поэтому я и звонил предупредить, что мы сегодня в обед уезжаем с ней и ещё несколькими сотрудниками на турбазу. А ты? Со своей девушкой будешь встречать?

Его слова что-то колыхнули во мне. Девушкой… Мы не оговаривали с Алексией наш статус отношений. Да и были ли они вообще? Только в этот момент я понял, что образ девушки, которую я хочу видеть рядом с собой на постоянной основе, окончательно сложился, и он имел четкие черты Алексии.

— Да, надеюсь на это, — ответил после продолжительной паузы, представляя у себя в голове прекрасную перспективу встретить вместе с желанной девушкой Новый год.

— Что ж. Я рад за тебя. Значит встретимся уже в Новом году. Удачи.

— И тебе, друг мой.

Нажав на кнопку отбой, я принялся прикидывать план по очарованию Алексии.

Давай побудем глупцами

Умный борется со страстью, глупец — становится ее рабом.

Эпиктет

Прошло уже минут десять или около того, а я всё продолжаю пялиться на чёрный потолок, в котором вижу себя. Тёмные кудри разметались в разные стороны по белой подушке, а широко раскрытые глаза почти не моргают.

Этого просто не может быть...

Я твердила как мантру, что это сон и что сейчас проснусь, но всё было тщетно. Я всё-таки проснулась в чужой постели. Реальность и похмелье ударило обухом, вознаграждая головной болью и лёгкой тошнотой. Я протяжно простонала, уткнувшись лицом в подушку, не помня, как вообще