Горький шоколад с ароматом ванили - Алика Бауэр

Нет, показалось.

Возвращаюсь на танцпол, отдавая полностью свое тело музыке. Чьи-то руки ложатся на мои бёдра. Несмотря на изобилие разнообразных ароматов вокруг, четко ощущаю знакомый и полюбившейся запах — горький шоколад с нотками древесины.

Этот мужчина мне постоянно мерещится. Плевать. Я пьяна и, видимо, безрассудна.

Я прижимаюсь спиной ближе. Откидываю голову на плечо мужчины, закрывая глаза. Рукой глажу его лёгкую щетину, против воли мелькает мысль о том, что у Даниэля такая же. К чёрту его. Не думай о нём. Крепкие мужские руки впились в кожу, медленно пробираясь вверх, цепляясь за край моего облегающего платья, словно ждут одобрения. Пальцами зарываюсь в его волосы: гладкие, густые. Блаженство. Даю зеленый свет, и мужская рука продолжает свой путь, чуть приподнимая платье, вторая ложиться чуть ниже живота, впечатывая в его стальные бёдра. Сердце колотиться в такт бита. Его дыхание на моей шее: прерывистое, обжигающее. Что-то сладкое, тягучее, как сироп, сейчас льётся по моим венам, но явно не кровь. Она сейчас скопилась внизу живота, пульсирует, требует разрядки. Его губа коснулись места за ушком, заставляя вздрогнуть. Не поцелуй. Лёгким касанием влажных губ он вырисовывает узоры на моей шее. Если бы не музыка, мой хриплый стон услышали всё. Я растворяюсь, разбиваюсь на маленькие осколки, и только он и музыка держат меня.

— Алекса, ты такая сладкая, — звучит его бархатный, томный голос совсем близко.

Секунда и в страхе понимаю, что это не мое пьяное воображение. Резко оборачиваюсь. Перед глазами всё плывёт, но в огнях светомузыки вижу Даниэля и его фирменную ухмылку.

Быть не может.

Бегу, попутно хватаясь за всё подряд, чтобы удержаться на пьяных ногах. Выбегаю на улицу. Мороз должен отрезвить. Облокотившись об фонарь, пытаюсь отдышаться. Нет, нет, это не может быть правдой. Я так старалась убежать от этих мужчин телом и мыслями, но один все равно нашел меня.

Внезапно стало стыдно за своё поведение в клубе.

— Алекса, — слышу знакомый голос и вижу мужские ботинки.

Но разогнуться не могу, не получается поднять даже головы. Ком резко подходит к горлу и меня тошнит. Даниэль держит мои волосы, вытирает лицо платком. Все как в тумане. После опустошённого желудка я со стыдом поднимаю глаза на мужчину и не вижу в них ни капли отвращения. Он снимает своё пальто, и окутывает меня в него.

— Прости, — шепчу я одними губами.

— Пойдём, сладкая, я не могу тебя оставить в таком состоянии.

Я замотала головой, пытаясь оттолкнуться от крепкого тела и пойти обратно в клуб.

— Мне нужно сказать подруге, что ухожу.

— Я уже предупредил её.

Придерживая меня за талию, Даниэль подвёл к машине и помог забраться на переднее сидение. Началось самое страшное — вертолеты, стоило только услышать, как завелся двигатель. Ну зачем я столько пила? Машина тронулась, а я попыталась раскрыть глаза. В окне отражались только быстро мелькающие огни ночного года, которые не давали мне ни одной подсказки куда меня везут.

— Куда мы едем?

— Везу тебя домой, — я уставилась на своего спасителя, всё еще справляясь с тошнотой, боясь открыть рот. — К тебе домой. Алекса, не волнуйся, со мной ты в безопасности.

После его слов я устало и покорно откинулась на спинку сиденья. На часах три утра. Моё дико пьяное тело в машине мужчины, который мне безумно нравится. Но еще несколько минут назад объект моего вожделения видел, как меня тошнило. А сейчас мне и двух слов связать сложно. Дело дрянь.

Даниэль остановил машину около круглосуточного фургончика с кофе. Если он даст мне сделать хоть глоток этого горячего напитка, то я точно с ним пересплю. И словно небесная кара, он вернулся с двумя картонными стаканчиками кофе, протягивая мне один.

— Держи, а то твои зубы отбивают бит не хуже, чем музыка в клубе, — и снова он показал мне свои ямочки на щеках, которые против воли притягивают внимание, и я продолжаю смотреть на них и улыбаться.

Какое-то время мы сидим молча, попивая кофе. Я начинаю немного трезветь и организму становится легче, но не морально.

— Спасибо, — произношу, не поднимая глаз. — Не знаю зачем я так напилась.

— Алекса, — Даниэль берёт меня нежно за подбородок, заставляя посмотреть на него и увидеть всю серьезность сказанного в темно-карих глазах. — Ты не должна извиняться, — горячая ладонь скользит дальше по шее, немного щекотя кожу. — Со всеми бывает.

— То, что я в клубе… Я так обычно себя не веду. Я... прости...

— Хоть мне до ужаса нравится, как ты смущаешься, но советую тебе сейчас же это прекратить, — томно, с улыбкой сказал он, наклоняясь ниже.

— Почему? — вопрос сам вырвался из меня быстрее, чем я смогла бы закрыть свой любопытный рот.

Даниэль наклонился ещё ближе, и сейчас между нашими губами оставались какие-то несчастные сантиметры. Я чувствовала запах алкоголя, его парфюма и кофе с ореховым сиропом. Хотелось закатить глаза от ароматного экстаза, но я не смогла их отвести, сфокусировавшись на его пухлых губах. Они казались мягче зефира и слаще любого десерта.

— Потому что я и так еле сдерживаюсь, чтобы не трахнуть тебя на заднем сидении своего авто, — прошептал он около моих губ и отодвинулся обратно к себе на сидение. — Не в моих правилах пользоваться состоянием пьяненькой девушки.

Я пыталась справиться со своим пылающим лицом и грязными мыслями.

Даже в моём состоянии, особенно в моём состоянии, я готова была на его угрозу. Как бы я хотела, чтобы он привел её в исполнении. Взял меня здесь жёстко, грязно. Так, чтобы стекла запотели. Чтобы мои стоны были слышны за километр. И я уверена, что Даниэль сможет это устроить. Но этот сладкий кусочек оказался ещё и воспитан по самым строгим правилам. От чего хотелось его ещё больше.

Боже милостивый, да он извращает мои мысли!

— Давай поговорим, пока ты еще немного не придешь в себя. Расскажи мне, зачем ты записалась на мои курсы? Я наблюдал за тобой. И глупцу понятно, что тебе они не нужны.

— Ради Киры. Она хочет сделать сюрприз парню на их годовщину— приготовить что-то потрясающее своими руками. Так она надеется, что он сделает ей предложение.

— И думаешь это поможет? — его вопрос звучал с усмешкой.

— Тёма любит вкусную еду,