Несостоявшиеся столицы Руси. Новгород. Тверь. Смоленск. Москва - Николай Кленов

В первые годы самостоятельного правления Ярослава Ярославича Тверь и её князь не попадали на страницы летописей, что по тем временам стоит считать большим благом. Ну а первое же появление Ярослава в истории было связано с походом «Неврюевой рати» против Андрея Ярославича в 1252 г. Об участи семьи первого тверского князя Лаврентьевская летопись сообщает следующее:

«Татарове же рассунушася по земли, и княгыню Ярославлю яша и дети изъимаша, и воеводу Жидослава ту оубиша, и княгыню оубиша, и дети Ярославли в полонъ послаша, и люди бещисла поведоша до конъ, и скота, и много зла створше отидоша» [ПСРЛ. Т. 1, стлб. 4731.

После этого жуткого эпизода из жизни Северо-Восточной Руси XIII в. Ярослав Ярославич зимой 1253/54 г. отправляется в Псков и садится там княжить, а в начале 1255 г. он появляется вместе со своими боярами в Ладоге. В том же году Ярослав Ярославич предпринимает попытку завладеть Новгородом Великим поперек воли своего грозного старшего брата, великого князя Александра. Невский тут же направился с войском к Ильменю, и Ярослав бежал. Однако в 1258–1259 гг. он отправляется в Орду уже вместе с великим князем Александром и князьями Борисом Ростовским и Андреем Суздальским. Наконец, сразу после смерти Невского «выгнаша новгородци князя Дмитрия Александровича, сдумавше с посадником Михаиломъ, зане князь еще малъ бяше; а по Ярослава послаша, по брата Александрова, во Тферь сын посадничь и лучшии бояры» [Новгородская первая летопись старшего извода. ПСРЛ. Т. 3. С. 84].

В том же 1264 г. тверской князь Ярослав стал по праву старшинства великим князем Владимирским.

Все это нудное перечисление событий из тверского периода жизни Ярослава Ярославича приведено здесь, чтобы еще раз уже на новом материале продемонстрировать типичную для «княжого» периода нашей истории порочную практику «коловращения» князей, когда основная активность «госаппарата» шла на выкачивание ресурсов имеющейся земли для получения контроля над более богатым и почетным столом. В рамках моей «теории» выход из этого порочного круга нашли князья, заключившие «общественный ряд» с элитами определенной земли и поставившие свои силы на службу «земским» интересам. Поэтому мне и хотелось бы найти в источниках свидетельства связи между бурным развитием Тверской земли в середине XIII в. — и новыми чертами в деятельности первого князя Тверского и Владимирского. Да и некоторые авторы, как бы подтверждая мою гипотезу, предполагают, что Ярослав Ярославич управлял своим владимирским княжением преимущественно из Твери [см.: Клюг Э. Княжество Тверское (1247–1485 гг.). Тверь, 1994. С. 62]. Увы, но после вокняжения Ярослава на владимирский стол почти все сохранившиеся сведения о его делах вплоть до смерти зимой 1271/72 гг. связаны с новгородскими событиями, и попытка объяснить отсутствие упоминаний Твери в сообщениях о деятельности Ярослава трудами пресловутых «московских компиляторов летописей» представляется неубедительной.

Зато дошедшие до нас сообщения об этой деятельность Ярославича хоть скупы и отрывочны, но не позволяют упрекнуть очередного великого князя в явных мерзостях, что очень и очень много по меркам того времени. Ярослав не разорял русских земель с особым цинизмом и даже иногда старался не допустить их разорения иноплеменниками; не наводил татарских ратей на своих врагов (хоть и грозил этим страшным оружием тому же Новгороду) и даже пытался использовать ордынских баскаков для борьбы с «немцами»; не отличался зверством в бессудных казнях и даже как-то раз отказался выдать литовских беженцев на расправу новгородцам. Но для Твери самым важным из предположительных свершений Ярослава стало появление собственного епископа. Действительно, список русских епископов, представленный в Никоновской летописи, называет первым епископом тверским «Симеона из Полоцка». И видимо, именно этот епископ упомянут в описании похорон Ярослава Ярославича: «Епископъ Семенъ, игумени, и попове, певшее, надъ нимъ обычные песни, и положиша его на Тфери въ церкви святого Козмы и Демьяна».

Тверь в 60-е гг. XIII в. представляла собой быстро растущий, интенсивно набирающий силу город. Археологические исследования последних лет показали, что в это время Тверской кремль, обнесенный новой линией укреплений, достигал площади 20 га. У стен кремля располагались обширные Загородский и Затьмацкий посады, общая площадь города достигала в это время 60–70 га. И нет ничего удивительного в том, что епископ переживающего нелегкие годы Полоцка решился на перемещение сюда своей резиденции. Так Тверь задолго до Москвы успешно «импортировала» к себе церковного иерарха с русского Запада, продемонстрировав отличное понимание тех перспектив, что давал любой земле Северо-Восточной Руси союз с духовной властью.

Со смертью Ярослава Ярославича с политической арены практически ушло поколение братьев Александра Невского. На авансцену борьбы за великое княжение выходило поколение его сыновей и племянников, выросшее уже под «татарским игом», во главе которого стоял Дмитрий Александрович, герой Раковора. И по иронии судьбы именно на это поколение пришлось политическое противостояние, лично мною почитаемое за переломный момент во всей истории формирования русского народа и Русского государства. Потому что если и есть в нашей истории политический деятель, олицетворяющий высшую степень мерзости, подлости и зла, противостояние которому и есть фундаментальный нравственный выбор для людей и правителей, то это младший брат Дмитрия — Андрей Александрович Городецкий, решивший любой ценой отобрать власть у брата. Куда там более поздним жалким плагиаторам! Основание для таких эмоциональных оценок просто и незамысловато: «В лето 6789 (1281) Князь Аньдрей Александровичь испроси собе княжение великое подъ братомъ своимъ старейшимъ княземъ Дмитреемъ и приведе съ собою рать Татарскую Кавгадыа и Алъчадыа… Все же то зло створи князь Андрей съ своимъ Семеномъ Тонглиевичемъ, добиваяся княжениа великого, а не по старейшиньству. Татарове же много зла сътвориша, отъидоша». В этом году татары, прежде чем «отъидоша», разорили и Тверскую землю.

«В лето 6790 (1282) Князь Ондрей Александрович приведе дроугоую рать Татарьскоую на брата, на великого князя Дмитреа, Турай-Темеря и Лына; а с ними въ воеводахъ Семенъ Тонглиевичь. И пришедше, много зла сътвориша в Соуздальской земли, якоже и преже».

«В лето 6792 (1285) Князь Андрей Александровичь приведе царевича из Орды и много зла сътворивъ хрестьяномъ».