Пропавшая икона - Уильям Райан

Генерал улыбнулся, заметив реакцию Королева. Он знал, что капитан в молодости играл центральным защитником за футбольную команду своего района. Эта команда, «Красная Пресня», возглавляемая четырьмя братьями Старостиными, позже стала играть ведущую роль в знаменитом футбольном клубе «Спартак».

— Знаете, я слишком стар, чтобы играть за «Динамо», — сказал Королев, понимая, к чему клонит генерал, который всегда подшучивал по поводу его футбольного прошлого.

Королев в свое время был хорошим защитником, но отказывался играть за «Динамо» — команду, поддерживаемую милицией, НКВД и другими государственными органами, главного соперника «Спартака». Генерала всегда забавляла его преданность команде своей молодости.

Королев вспомнил их речевку и сказал:

— Ребята с Красной Пресни побеждают только вместе.

Попов кивнул, и улыбка его потухла.

— Знаешь, Алексей, — продолжил он негромко, — ты хороший парень, и все это видят. Но я тебя прошу, будь осторожен с этим делом. Обещаешь? Будем надеяться, что чекисты снимут его с нас. Наша задача — расследовать бытовые убийства топором.

Они обменялись многозначительными взглядами. Генерал поднялся и протянул Королеву руку. Капитан пожал ее и почувствовал искреннее, твердое рукопожатие.

— Не приходи на собрание. Оно не сулит ничего хорошего, и если этим сволочам понадобилась моя голова, я не стану тащить за собой нормального парня вроде тебя. Хотя, может, ничего и не будет. В конце концов, это всего лишь стенгазета. Официальных обвинений пока не поступило.

Попов бросил оценивающий взгляд на Королева и одобрительно кивнул. Тот сделал шаг назад и, как того требовала серьезность момента, щелкнул каблуками и встал по стойке смирно. Генерал горько улыбнулся и махнул рукой, давая капитану понять, что он может идти.

Королев ушел, а Попов стоял у окна, наблюдая за пешеходами, велосипедистами, лошадьми, телегами и редкими машинами, проделывающими свой путь по грязному снегу, превратившемуся в мерзкую слякоть. Наверное, он думал о том, как такому количеству людей, двигающихся в разных направлениях и с разной скоростью, удается избежать столкновений. Чтобы получить ответ на этот вопрос, могут понадобиться годы…

Спускаясь по лестнице в кабинет 2-Е, Королев раздумывал о том, насколько серьезную угрозу представляла собой обвинительная статья против Попова. Может, все не так страшно и волноваться не стоит? Возможно, генерал просто выступит на партийном собрании и признает, что был недостаточно бдителен, не в той степени, как того требует партия. В конце концов, этот проступок Попову могут и простить, если он публично выступит с самокритикой. А может, и нет. События последних недель не предвещали ничего хорошего. О Ежове, новом комиссаре Комитета государственной безопасности, было известно мало — лишь то, что он будет лучше Ягоды. Какое-то время назад, до смены Ягоды, сам Сталин дал понять, что партия переусердствовала с бесконечной чисткой кадров. А теперь Ягода был в опале за то, что, оказывается, недостаточно усердствовал. В этом случае публичная критика генерала Попова, который осторожно, но настойчиво уберегал ряды МУРа от повальной чистки, сигнализирует о начале очень серьезных перемен. Королев вспомнил, что сегодня утром говорил ему Грегорин о намерении Ежова жестко бороться с врагами партии. Значит, слухи о том, что Ягоду посчитали слишком «мягким», были не просто слухами. Королев мысленно выругался, когда его взгляд остановился на стенгазете и читающих ее милиционерах. Ему хотелось надеяться, что его предчувствия не оправдаются, но, взглянув на мрачные лица коллег и ощутив гнетущую тишину, Королев понял, что смутные, тяжелые мысли роятся не только в его голове.

Семенов ждал его в кабинете. В отличие от Королева, он был в хорошем расположении духа, говорил о предстоящем вскрытии новой жертвы и, казалось, был единственным человеком во всем здании, не понимавшим, что знаменовала собой статья в стенгазете. Королев вкратце пересказал ему детали убийства на Томском стадионе. Семенов мигом собрался, и через мгновение они уже спускались по лестнице к автомобилю.

По дороге лейтенант передал Королеву подробности расследования и допроса жителей. По словам Семенова, отключение электричества действительно произошло непредвиденно — он разговаривал с мастером на стройке и выяснил, что электрик, который разрезал кабель, сейчас находится в больнице. Из чего следовал вывод, что место преступления было выбрано случайно, а это само по себе интересно. Пока другой важной информации раздобыть не удалось, но дело понемногу продвигалось, и при удачном стечении обстоятельств из обрывков информации можно будет сложить картину, которая приведет к поимке преступника. Семенов был взбудоражен важностью расследования и мистическим оттенком преступления.

— Алексей Дмитриевич, это как у Шерлока Холмса! Здесь нужен метод логического анализа, дедуктивный метод. Дедукция, мой дорогой Ватсон, вот что поможет нам разоблачить преступника.

Королев посмотрел на него, пытаясь скрыть удивление.

— Тебе не мешало бы сменить одежду, надвигаются холода, — уклончиво сказал он.

Семенов пощупал рукой подол плаща из тонкого прорезиненного материала и ответил:

— Вы правы. Но на мне под рубахой еще три майки. А зимнее пальто так прохудилось, что я надеваю его, только когда приходят настоящие холода.

— Ну, этот плащ хотя бы с виду непромокаемый, — заметил Королев.

— Да, точно. Весь Арбат ходит в таких.

Королев хотел было высказать свое мнение на этот счет, но сдержался. Он считал, что вся эта толпа арбатских модников может дружно прыгнуть в Москву-реку, и от этого никому не станет хуже.

Когда они подошли к маленькой деревянной будочке в центре мощенного булыжником двора, им навстречу вышел бородатый старик Морозов, воевавший на фронтах Первой мировой и потерявший глаз в четырнадцатом году. Он походил на пирата, охранял два с лишним десятка машин МУРа и был известен своим ворчливым характером.

— Давайте я с ним поговорю, — прошептал Семенов.

— Приветствую вас, товарищи! — сказал Морозов, хлопнув руками и расставив ноги пошире. — Что-то в этом году зима рановато пожаловала. Вы за машиной, Алексей Дмитриевич? Хотите прокатить лейтенанта Семенова?

Единственный глаз сторожа весело блеснул из-под меховой шапки. Несмотря на свою склочную натуру, Морозов любил Королева.

— А есть что-нибудь подходящее, товарищ Морозов?

Прежде чем тот успел ответить, в разговор вклинился Семенов.

— А вон я вижу новенькую «эмку». Говорят, хорошая машина.

Морозов смерил Семенова неодобрительным взглядом и, поправив повязку на глазу, обратился к Королеву:

— Вы будете за рулем, Алексей Дмитриевич?

Королев, уловив умоляющий взгляд Семенова, улыбнулся.

— Нашему молодому сотруднику надо привыкать водить машину, Павел Тимофеевич. Само собой, под моим присмотром.