Жюстина, или Несчастья добродетели - Маркиз Де Сад

Вот в таком состоянии они добрались до Люзарша, где отыскалипостоялый двор и устроились на отдых…

Неблагодарность. — Странный спектакль. —Удивительная встреча. — Новый приют. — Безбожие. —Безнравственность. — Дочернее неуважение. — Состояние души Жюстины

В жизни бывают моменты, когда человеку богатому не на чтокупить себе пропитание. Так и случилось с Сен-Флораном: он имел четыреста тысячфранков в своем бумажнике и ни единого экю в кармане. Эта мысль остановила его,прежде чем он переступил порог гостиницы.

— Успокойтесь, дядюшка, — сказала ему Жюстина,смеясь над его замешательством, — разбойники не оставили меня без денег.Вот двадцать луидоров: возьмите их, умоляю вас, пользуйтесь ими, а лишнеераздайте бедным; я ни за что на свете не согласилась бы оставить себе золото,добытое преступлениями.

Сен-Флоран, который разыгрывал деликатность, впрочем весьмадалекую от той, какую предполагала в нем Жюстина, согласился принять дар толькопри условии, что она, со своей стороны, возьмет у него векселя на сто тысячфранков, которые он сунул ей в карман.

— Оставьте себе эти деньги, — сказалСен-Флоран, — они ваши, милая племянница: это, кстати, недостаточноевознаграждение за большую услугу, которую вы мне оказали, но все равно примитеих и будьте уверены, что я никогда не покину вас.

После обеда Жюстина, сама того не желая, погрузилась вразмышления, беспокойные размышления, которые стерли умиротворенное выражение сее лица. Сен-Флоран поинтересовался о их причине, и она, не вдаваясь в длинныеобъяснения, захотела вернуть ему деньги.

— Сударь, — сказала она дяде, — я незаслужила такого знака благодарности, и моя щепетильность не позволяет мнепринять столь богатый подарок.

Сен-Флоран, как рассудительный и умный человек, нашелмножество убедительных доводов, и деньги, несмотря на ее сопротивление,вернулись в ее карман, однако это ничуть не уменьшило беспокойства кроткойдевушки. Чтобы рассеять его или сделать вид, будто он его не замечает,Сен-Флоран попросил милую свою племянницу рассказать о своей жизни, и она,закончив короткий рассказ, добавила, что план возвращения в Париж внушает ейтревогу.

— Хорошо, — ответил негоциант, — все можно вконце концов уладить. Неподалеку отсюда живет одна моя родственница, которую мынавестим, я представлю ей вас и попрошу приютить до тех пор, пока сам не улажуваше дело. Это очень благородная дама, и она будет вам вместо матери. Живет онав уютном местечке около Бонди. Сейчас утро, самое удобное время… вы можетеидти?

— Да, сударь.

— Тогда в путь, Жюстина. Я так сильно желаю выразитьвам свою признательность, что любое промедление кажется пыткой для моегосердца.

Взволнованная Жюстина бросилась обнимать Сен-Флорана.

— О дядюшка! — сказала она, обливаясь слезамиумиления. — Как чувствительна ваша душа, и как чутко отвечает ей душабедной девушки!

Негодяй с жестоким удовольствием созерцал, как саманевинность изливает нежные выражения своей благодарности на его сердце,огрубленное пороком, которое способно трепетать лишь от похоти под действиемневинных восторгов целомудрия и добродетели, обливающейся слезами.

Одно незначительное обстоятельство, которое мы не можем неупомянуть, дабы наши читатели лучше поняли характер этого человека, непременноразоблачило бы Сен-Флорана в глазах его племянницы, если бы она была менеедоверчивой и посмотрела на дядю более философским взглядом, однако, увы,кроткая и мягкая добродетель всегда далека от того, чтобы разглядеть порок.Когда Жюстина встала из-за стола, ей понадобилось зайти в туалетную комнату.Она вошла туда, даже не обратив вначале внимания на то, что Сен-Флоранпоследовал за ней и вошел в соседнюю кабину, откуда, если встать на стульчик,как это сделал ее спутник, было прекрасно видно все, что происходит в томместе, где расположилась Жюстина, которая, ни о чем не подозревая, предложилавороватым взглядам распутника все, что может предложить в таком уединенномместе человек, зашедший туда по нужде. Таким образом самые прекрасные ягодицы вмире во второй раз предстали глазам Сен-Флорана, который возбудилсяокончательно, и в его голове созрел четкий план покушения на невинность ицеломудрие бедного создания. Жюстину, очевидно, что-то насторожило, онапоспешно вернулась в комнату и не замедлила высказать некоторое удивление.Сен-Флоран без труда оправдался, несколько ласковых слов восстановили доверие,и они отправились в дорогу.

Было около четырех часов вечера. Не считая этогонезначительного события, Сен-Флоран еще ничем не выдал себя: то жеблагородство, та же сдержанность и учтивость; будь он отцом Жюстины, она нечувствовала бы себя спокойнее, и все ее подозрения рассеялись без следа. Нашасирота не знала, что именно так обычно бывает в моменты приближающейсяопасности.

Скоро ночные тени начали наполнять лес тем религиозным илимистическим ужасом, который одновременно порождает страх в робких душах ипреступные мысли в жестоких сердцах. Наши путники шли только по глухим тропам,Жюстина шагала впереди, и вот она обернулась, чтобы спросить Сен-Флорана, незаблудились ли они и не пора ли уже добраться до места. В это время возбуждениеразвратника достигло апогея, его неистовые страсти прорвали все заграждения…Наступила ночь. Лесная тишина, темнота, окружавшая их — все пробуждало в немпреступные желания, все говорило о том, что наконец-то он сможет удовлетворитьих. Сластолюбец подогревал себя руками и воскрешал в своем похотливомвоображении прелести этого очаровательного ребенка, которые помог ему увидетьслучай. Он не мог больше сдерживать себя.

— Клянусь своей спермой, — неожиданно заявил онЖюстине, — вот здесь я и хочу сношаться; я слишком долго возбуждался из-затебя, стерва, теперь настало время завершить это дело.

Он схватил ее за плечи и сбил с ног. Несчастная испустилакрик ужаса.

— Ага, шлюха! — заорал взбешенныйСен-Флоран. — Напрасно думаешь, будто кто-то услышит твои вопли.

Он повалил ее на землю, сильно ударив по голове палкой, иона без чувств опустилась к подножию дерева. Боги оставались глухи. Труднопредставить себе, с каким безразличием они относятся к людям, даже когда тесобираются оскорбить их; они как будто не только не предотвращают ужасныезлодеяния, но еще сильнее сгущают ночную тьму словно для того, чтобы получшескрыть… еще больше поспособствовать гнусным замыслам порока, направленнымпротив целомудрия и невинности.

Обезоружив Жюстину, Сен-Флоран оголил ее, достал чудовищныхразмеров посох, раскрасневшийся от сладострастия и ярости, навалился на своюжертву, придавив ее своей тяжестью, раздвинул бедра несчастной девочки и сневероятной силой вогнал свой меч в самое нежное и потаенное местечко, которое,предназначенное быть наградой за любовь, казалось, с отвращением отвергаетгнусные притязания злодейства и порока. Наконец он восторжествовал: Жюстиналишилась девственности. О, какое безумие обуяло злодея! Это был тигр,озверевший тигр, рвущий на части молодую козочку: он рычал, скрипел зубами,изрыгал богохульные проклятия; обильно лилась кровь, но ничто не могло егоостановить. Его страсть увенчало мощное извержение, и распутник, пошатываясь,удалился, сожалея лишь о том, что преступление, которое только что принесло емутакое острое наслаждение, не может длиться вечно. Остановившись в десяти шагахот жертвы, он пришел в себя; он испытал странное сожаление, которое буквальноперевернуло его злодейскую душу, подумав о том, что только до половины довелсвое злодеяние и что его можно продолжить. Он вспомнил, что в карманах Жюстиныостались сто тысяч франков, которые он ей подарил, и вернулся забрать их. НоЖюстина лежала таким образом, что обшарить ее карманы можно было, лишьперевернув ее. О небо! Сколько новых прелестей увидел он, которые, несмотря натемноту, предстали перед огненным взором преступного кровосмесителя!