И расцветает любовь - Татьяна Купор

Ангелина поспешила к выходу, оставив подругу в раздумьях. Только бы Эля не устремилась за ней с новой порцией вопросов! Иначе Ангелина просто не выдержит и выскажет все, что о ней думает. К счастью, Эля так и осталась стоять возле двери гримерки, обдумывая услышанное.

Герман уже ждал Ангелину. Одет он был просто, но аккуратно, волосы были слегка влажными и взъерошенными, видимо не так давно он принимал душ. Ангелина уловила приятный аромат лосьона, исходивший от него.

— Ты не промочила ноги? — заботливо поинтересовался Герман, повесив ее пальто на вешалке.

— Нет, все в порядке.

Ноги и вправду были сухими. Она с удовольствием избавилась от надоевших сапог и надела мягкие тапочки.

Как же ей нравился этот маленький уголок в самом сердце столицы! Здесь всегда царил уют и покой. Стоило лишь переступить порог, как вошедшего сразу окутывала та особенная атмосфера, которая была присуща только этой квартире.

Вам обязательно будет предложен душистый чай с мятой, предполагающий душевную беседу в дождливый осенний вечер. Нежное домашнее печенье, испеченное заботливыми и трудолюбивыми руками. Вам не позволят замерзнуть в холодный зимний день. Вам просто дадут мягкий шарф из толстой пряжи, каждая петелька которого была сделана с любовью. Милая скатерть в красный цветочек, пушистые тапочки у входной двери, голубые ирисы в горшках на подоконнике, — все это делало их квартиру удивительно уютной и прекрасной. Отсюда не хотелось уходить. Здесь хотелось остаться навсегда.

Совсем другие чувства испытывала Ангелина, когда приходила в свою съемную квартиру. Если здесь все было на своих местах, и каждая вещь хранила семейную историю, то там все оставалось чужим, — обои, мебель, даже занавески. Везде ощущалась чужая рука. Ангелина старалась проводить там как можно меньше времени и, как правило, приходила только ночевать. Иногда, оставаясь наедине со своими мыслями, она признавала, что хочет создать собственный уютный очаг, свою особенную домашнюю атмосферу, чтобы приходить домой и ощущать покой и умиротворение. Но пока это оставалось лишь мечтой.

Войдя на кухню, Ангелина сразу почувствовала умопомрачительный запах дерунов. На плите уже кипел чайник. Желудок требовательно заурчал, напоминая, что пришло время ужинать. Она устроилась за столом, и уже через несколько минут наслаждалась горячим чаем и дерунами с румяной хрустящей корочкой, слушая неторопливый рассказ Германа о проделанных им успехах на пути к выздоровлению.

— А где Вера Петровна?

Только сейчас Ангелина заметила, что в квартире они с Германом вдвоем.

— Уехала к сестре. Прости, что не предупредил, все получилось спонтанно. Только она уехала, сразу пришла ты.

Впервые им представилась возможность провести весь вечер вдвоем. И хоть Вера Петровна редко беспокоила их, все же Ангелина чувствовала себя немного неуютно и почему-то ужасно смущалась.

Молчание затянулось. Ангелина, немного подумав, все же решила задать волнующий вопрос:

— Герман, я… Я хотела спросить насчет Маши.

— Да? — Он улыбнулся.

— Как давно вы знакомы?

— Совсем недавно. В первый раз я увидел ее в реабилитационном центре. Потом она стала появляться чаще, уже с Дениской. С ним, кстати, я тоже познакомился там же.

— Не кажется ли тебе эта Маша слишком навязчивой? — спросила Ангелина и тут же прикусила язык. Боже, неужели она сказала это вслух? Что он теперь о ней подумает? Ангелина почувствовала, как краска стыда прихлынула к щекам.

— Просто она приходит к тебе слишком часто… — добавила она, и снова пожалела о сказанном.

— Возможно, ты и права. Но не могу же я указать ей на дверь. В конце концов, она не сделала мне ничего плохого, — пояснил Герман. — Да и мальчишка не заслужил такого обращения. Если хотят — пусть приходят.

В этом была логика. Ангелина вздохнула и решила перевести разговор на другую тему.

Так тепло и легко текла их беседа. Как-то сама по себе речь зашла о семейных традициях. Ангелина ностальгически сказала:

— В нашей семье принято ужинать всем вместе. Конечно, бывали случаи, когда кто-то не успевал приехать в положенное время, но такое случалось крайне редко. За ужином мы обычно обсуждали прошедший день, делились новостями, шутили. Но после моего отъезда в Москву эта традиция сошла на нет… Мама до сих пор иногда вздыхает по телефону, говоря: «Вот сегодня опять ужинаем без тебя».

Ангелина опустила глаза и принялась рассматривать яркие цветы на шелковой скатерти. Она чувствовала себя одиноко вдали от родного дома. Герман, казалось, разгадал ее грусть. Лина почувствовала его горячую ладонь на своей руке.

— Это было — и это главное. У тебя остались чудесные воспоминания о доме, именно они еще сильнее связывают нас с родными, — философски заметил он. — Как хорошо, когда вся семья собирается вместе на ужин. К сожалению, мы с мамой всегда приходим в разное время.

Теплая улыбка тронула его уста, и Ангелине стало легче на сердце.

— А какие традиции есть в вашей семье?

Герман задумался.

— Не одно поколение нашей семьи занимается мыловарением. Так что это тоже можно считать своего рода традицией. Иногда я тоже нахожу время для этого занятия.

— Ты никогда не говорил мне, что увлекаешься мыловарением.

— Честно говоря, я как-то забросил это занятие. В последний раз изготавливал мыло год или полтора назад. Кстати…

Герман хитро ей подмигнул и вышел в коридор. Ангелина с любопытством следила за его действиями. Он извлек из шкафа несколько небольших картонных коробок и поставил их на кухонный стол. Ангелина в нетерпении открыла одну из них.

Ее глазам предстало несколько рядов мыла ручной работы самых разнообразных форм и оттенков. Каждое из них было завернуто в пищевую пленку. Она засмотрелась на мыло из голубой глины. Кусочек был гладким на ощупь, серо-голубого цвета с красивым узором сверху.

— Ты сам это делал?

— Сам.

Вероятно, глаза ее блестели от восторга, потому что Герман зарделся.

— Это все, что осталось. Ведь натуральное мыло, сделанное на мыльной основе, хранится недолго.

— Да, я слышала об этом, — кивнула Ангелина, крутя в руках другой брусок. Это было соляное мыло. Твердое, гладкое, как отполированный камень. Маленькие кусочки соли блестели как снежинки на снежной корке.

— Мыло, которое лежит в этих коробках, создано «с нуля» из таких компонентов, которые позволяют ему храниться довольно долго, не меняя своих свойств, — пояснил Герман. — Со временем такое мыло становится только лучше. Жаль, что ты увидела только то, что осталось.

— Я уверена, что у меня еще будет возможность увидеть и другие твои работы, — улыбнулась она. — Какая красота!

Она взяла в руки оливковое мыло бело-кремового цвета с красивым плавным растительным узором. Запах был тонким, едва уловимым, с характерной оливковой горчинкой.