Янмэйская охота - Роман Суржиков

— И чем же может купить доверие семья предателей? Выдать графа Бенедикта на казнь? Тогда его сыновья и братья вспыхнут жаждой мести и станут опасны. Когда граф Годфри Флеминг взял Первую Зиму и убил герцога Одара Ориджина, мои предки казнили и самого графа, и всю его ближнюю родню. Род Флемингов возродился из бастардов. Готов ли Бенедикт уплатить такую цену?

— Думается, миледи, вы сами не готовы ее принять. Жестокость — не ваш порок.

— Я буду жестокой, если потребуется. Я — Ориджин.

— Как и ваш великий брат. Однако ему присуще милосердие.

На время воцарилась пауза, обе стороны перевели дух. Аббат выложил множество доводов, но цели достигли слова: «Неужели думаете, что вы совершенны?» То был выстрел в самую точку. Сейчас Иона чувствовала себя слишком несовершенной, чтобы судить других.

Ища опоры, она подумала о брате. Как поступил бы Эрвин? Пожалуй, и тут аббат прав: Эрвин не хотел бы крови. Некогда он говорил с Ионой о Флеминге: «Милая сестрица, этот глупейший мятеж являет пример того сорта проблем, какие со временем решаются сами собою. После падения тирана, Флеминг бессилен нам навредить. Я могу пойти на Север, изобрести очередной блестящий способ штурма, взять Беломорье и учинить резню. Но не приятней ли будет просто подождать, пока Флеминг попросит пощады? А тогда выжать из него все, чего мы пожелаем».

— Хорошо, святой отец. На что вы готовы ради нашего прощения?

— Младшая дочь графа Бенедикта — леди Виолетта — до сей поры не замужем. Мы отдадим ее брак на полное усмотрение герцога Эрвина. Кроме того, мы выплатим дань в размере тридцати тысяч эфесов.

— Вы изволите шутить со мною?

— Виноват, миледи. Пятьдесят тысяч эфесов.

— Разовая выплата напоминает взятку продажному чиновнику. Не смейте предлагать такого, если желаете моей благосклонности! Поступим иначе. Насколько я знаю, добрую половину северного флота составляют корабли вольных капитанов, вроде Джеффа Бамбера. Они платят Флемингу налог с каждого своего рейса. Великий Дом Ориджин возьмет этих капитанов под свое начало и получит право взыскания с них налога. Флеминг сохранит лишь тех капитанов, кто связан с ним вассальной клятвой.

Аббат Хош потемнел лицом, доставив Ионе немало радости.

— Это большая жертва, миледи.

— Вполне адекватная ситуации.

— Глория-Заступница свидетель: Дом Флеминг пошатнется от этого удара.

— Вряд ли сильнее, чем от войны с моим братом!

Аббат склонил голову:

— Миледи, я передам сеньору ваши пожелания.

— Они еще не высказаны до конца. Граф Флеминг должен явиться в Фаунтерру и лично принести моему брату привселюдные извинения. Насколько я помню рассказы отца, традиционною формой искупления в таких случаях является самобичевание соленой плетью и отсечение двух пальцев на собственной руке.

— Это я также передам сеньору. Возможно, он найдет приемлемой названную форму, но не место. Граф не явится в Фаунтерру, пока не получит клятвы герцога Эрвина, что его не тронут.

— Герцог Ориджин ни в чем не станет клясться предателю. Это попросту невозможно.

Виттор вмешался в беседу:

— Я предлагаю Уэймар как безопасное место встречи.

— Простите, ваша милость, но и Уэймар недостаточно безопасен, учитывая численность армий герцога. Моему сеньору требуется клятва герцога Эрвина…

— Исключено, святой отец. Сперва Флеминг принесет извинения, а лишь потом услышит какие-либо клятвы.

Виттор заговорил с таким видом, будто главное решено, а остались сущие пустяки:

— Не вижу повода для препирательств. Пускай граф Бенедикт прибудет в Уэймар и возьмет с собою батальон своих кайров. Это уж точно обеспечит ему безопасность, а Великий Дом Шейланд предоставит проход войскам графа по своим землям.

Аббат Хош отвесил поклон:

— Благодарю вашу милость. Вероятно, мой сеньор с радостью примет ваше предложение.

Впустить на свою землю войска бунтарей — то было очень странное решение. Однако Виттор выглядел столь же довольным, сколь уверенным в себе, и Иона воздержалась от спора.

Аббат отобедал с графом, после чего спешным порядком отбыл назад в Беломорье. Вперед себя он послал птицу.

* * *

Иона не знала, что думать об этой встрече, хотелось обсудить с кем-нибудь. Но отношение кайров к Флемингу понятно и без разговоров, а спрашивать мужа не хотелось: он поймет как упрек и обозлится. Иона встретилась с Нексией и рассказала о переговорах.

— Миледи, что вы думаете об этом? Позволительно ли простить предателя? Правильно ли, что Виттор, не спросив меня, затеял встречу?

Нексия всплеснула ладонями:

— Конечно! Вы спрашиваете — простить ли Флеминга? Конечно, да. Ведь если не простить, то придется штурмовать Беломорье и погубить сотни жизней. А если простить, но наложить взыскание, то люди останутся целы, а ваша казна наполнится. Вы спрашиваете, хорошо ли поступил Виттор? Еще бы! Рассказывал ли вам Эрвин или нет, но мятеж Флеминга уже начал досаждать ему. Кто-то из лордов поднял вопрос: может ли Эрвин успешно править Империей, если в его родной земле уже полгода длится бунт? Флеминг никому не досаждает, но сам факт его непокорности уже роняет авторитет Эрвина.

— Но Виттор не предупредил меня.

— Я могу его понять. Скажи он заранее — вы отказались бы принять аббата.

— Значит, он сознательно пошел против моей воли.

Нексия лукаво улыбнулась:

— Слышите ли вы себя, леди Иона? Как может муж пойти против вашей воли? Если любите его, ваша воля должна совпадать с его желаниями!

— Возможно…

Иона ощутила себя пристыженной, хотя и не убежденной. Пожалуй, она была неправа, но это не делало правильным поступок мужа.

— Миледи, — вздохнула Нексия, — ваши переговоры длились так долго. Я потеряла целых полдня вашего общества, и это печалит, ведь мы с братом скоро уезжаем.

— Скоро?!

— Завтра вечером или послезавтра. Все решено, что нужно было решить. В столице нас ждут Фарвеи, Сомерсет уже ищет корабль.

Иона приуныла, осознав все значение. Уже через день она лишится подруги, а затем уедут и кайры, и с нею останется только Виттор — больше ни одной родной души.

— Так быстро… Вы можете еще задержаться?

— Я была бы счастлива, если б нашла повод. Но мы должны привезти ответ до закрытия Палаты, а осталось не так уж много времени. Нужно отчалить в ближайшие три дня.

— Боги… Мне очень жаль.

— Как и мне. Но не стоит грустить. Если ваш муж получит долю власти над священной стражей, ему придется посещать Фаунтерру и Сердце Света. Мы с вами будем видеться часто.

Чтобы не предаваться тоске, Иона сменила тему: