Непристойные предложения - Уильям Тенн

О’Лири потянул себя за пальцы.

– Точно. Мне оно не нравится, и я не хочу на него смотреть. Согласно правилам, мы должны держаться от этих крошек на расстоянии не короче следа двигателя, а до этой штуки семь с половиной тысяч миль, если по прямой через планету.

– Это наше невезение, – ответил Карлтон. – Оно находится на планете миссии, а приказы миссии всегда важнее правил разведчиков. Просто не приближайтесь к нему во время вылазок. Слышал, Латц?

Разведчик C кивнул.

– Когда мы начнем вылазки, Вик? Если в этом неземном раю есть хоть что-то опасное, я съем свой шлем вместе с антенной. Хочется снова почувствовать землю под ногами.

Командир покачал головой.

– Полегче, парень, полегче и помедленней. На незнакомой планете награда за спешку – ранняя могила. И если ты выйдешь из шлюза, а в этом мире окажется что-нибудь опасное, тебе не придется есть свой шлем, потому что оно сожрет тебя первым, вместе со шлемом, радио и всем прочим. А теперь расслабься и возвращайся к телесканеру. Здесь должно быть что-то живое, помимо деревьев, травы и картофеля.

Но ничего не было. По крайней мере, они ничего не нашли, хотя сменяли друг друга за телесканерами, водили лучом по четырем континентам и вглядывались в экраны до рези в глазах. Они обнаружили крошечные одноклеточные организмы в образцах воздуха, почвы и воды, взятых автоматическими корабельными драгами; коллеги О’Лири скатились с коек на его крик в тот день, когда ему почудилось, что он увидел птиц (это оказался подхваченный ветром листок); их внимание привлекли несколько подвижных крупных зеленых шаров, однако на основании бесцельности их блужданий и отсутствия сенсорных органов разведчики пришли к выводу, что это огромные споры какого-то растения.

Они не нашли ни травоядных животных, которые объедали бы пышную листву, ни хищников, которые подкарауливали бы травоядных у водопоя. В морях не было рыбы, в лесах – термитов, в почве – земляных червей

– Не понимаю, – проворчал Вик. – Флора этой планеты достаточно близка к земной, чтобы свидетельствовать о земной фауне. Где же она? Здесь нет ни одного животного, достаточно крупного, чтобы сожрать остальных. А потому…

– А потому? – повторил Стив О’Лири, пристально глядя на командира.

– Возможно, это нечто маленькое. Например, вирус. Сложная молекула, что-то среднее между животным и минералом, что-то не совсем живое, но в миллион раз опаснее любого живого существа.

– Но, Вик, я бы увидел это в электронном микроскопе. – Гарри Латц встревоженно развел руками. – И даже если я что-то упустил, автоматический глаз способен классифицировать пять тысяч видов в минуту. Если бы вирус прикончил птиц и зверей, мы бы наткнулись хотя бы на одну его культуру.

– Думаешь? Если этот вирус не смог приспособиться к растительной жизни, сейчас он может быть не слишком активным – или многочисленным. И опять-таки, даже если мы нашли образец, откуда нам об этом знать?

– Автоматический глаз…

Вик Карлтон поморщился.

– Автоматический глаз! Отличный способ не состариться на службе, Латц, – верить всему, что написано в инструкции к приборам. Конечно, автоматический глаз в сочетании с электронным микроскопом – хороший патолог. Но автоматический глаз полагается на свою память – на записи о всех микроскопических и субмикроскопических формах жизни, которые были признаны опасными для человека в изученной до настоящего времени части галактики. Если он увидит что-то, похожее на один из организмов в файле, то предупредит нас. Как предупредил о десятке видов на этой планете, с которыми, как выяснилось, наши приборы в состоянии справиться. Однако никто никогда не слышал, чтобы у роботов было воображение. Твоя машинка, Гарри, не может почесать подставку и сказать: «Не нравится мне эта крошка, хоть она и кажется безвредной». Ты знаешь, что происходит, когда автоматический глаз натыкается на что-то, чего нет в его записях.

– Точно, – усмехнулся О’Лири, бросаясь на койку. – Три трупа в форме разведчиков и, после расследования, возможно, еще один объект в памяти автоматического глаза. Так мы учимся, Латц, старина: методом проб и ошибок. Вот только, мой отважный юный разведчик C, пробы – а зачастую и ошибки – это мы. – Он улегся на койку, его огромная рыжая голова скрылась из виду, и до разведчиков донеслось: – Я боцман и гардемарин…

Латц явно огорчился, что напарник вернулся к своим мрачным шуткам. Вынужденное заключение на борту маленького корабля, за пределами которого виднелись великолепные просторы, не пошло Стиву О’Лири на пользу. Он служил слишком долго, чтобы ставить под сомнение дисциплину, особенно в вопросах безопасности, но его подсознание неустанно нашептывало разуму сплетни о страхе.

Сильнее, чем прежде, Вик ощутил, что его тянет к молодому человеку. По крайней мере, Латц не жил былыми испугами: он понятия не имел, каким ледяным может быть пот.

– Послушай, – ласково произнес командир миссии, – я не хочу сказать, что некий микроб поджидает нас снаружи, чтобы убить. Я не знаю. Может, здесь, в Дыре, имеет место какой-то радиационный эффект, который подавляет развитие сложных животных форм. Может быть. Я только хочу сказать, что мы будем искать и строить догадки, пока не почувствуем, что исчерпали все возможные опасности. Тогда мы наконец покинем корабль, надев скафандры с защитой Гроджена и экраном Маннхайма.

Голова О’Лири поднялась над койкой.

– Эй! – разочарованно сказал он. – Они тяжелые, и мы не сможем ходить без электрического хребта! Я рассчитывал попрыгать собственными ногами. Небольшая пробежка по твердой земле была бы очень кстати.

Он умолк и лег под задумчивым взглядом Вика. И этот взгляд породил мысль, которая в день выхода на поверхность заставила командира сказать О’Лири:

– Я возьму с собой Латца. На корабле должен остаться человек, который знает, как действовать, если что-то пойдет не так. Это ты, Стив.

Рыжий разведчик смотрел, как они влезают в неповоротливые, напичканные оборудованием скафандры. О’Лири уперся кулаками в бедра.

– Ты нарушаешь традицию, Вик, и знаешь это. Первый в отставку – первый в шлюз.

– Если командир считает это уместным, – резко ответил Карлтон. – Я не считаю. Позже сможешь размяться. А пока тебе следует быть наготове, как бегуну на старте. Если у нас возникнут неприятности, и ты сможешь нам помочь – отлично. Но если ситуация будет слишком жесткой или слишком необычной, помни, что главная цель миссии – собрать информацию о Дыре. Улетай.

О’Лири повернулся к нему спиной и занялся шлюзом.

– Спасибо, приятель, – пробормотал он. – Так и вижу себя в Сэндсторме, клянущимся парням, что ты отдал мне именно этот приказ. Так и вижу.

Они спустились по лестнице и зашагали по земле. Вик был первым и проявлял крайнюю осторожность; позади Гарри Латц потел, спотыкался и ругался в огромном костюме, к которому не привык даже за год тренировок.