Ленин. Человек, который изменил всё - Вячеслав Никонов

Написанное Лениным в августе 1918 года постановление Совнаркома «О приеме в высшие учебные заведения» поручало наркомпросу принять «самые экстренные меры, обеспечивающие возможность учиться для всех желающих, и никаких не только юридических, но и фактических привилегий для имущих классов не могло быть. На первое место безусловно должны быть приняты лица из среды пролетариата и беднейшего крестьянства, которым будут предоставлены в широком размере стипендии»2167. Пролетарская молодежь получила право поступать в вузы без экзаменов и даже без аттестата о среднем образовании. С 1919 года создавалась система рабочих факультетов (рабфаков), где получали дополнительную подготовку абитуриенты из пролетарской среды. «Самое слово “рабочий факультет” не принадлежит Ильичу: и, возможно, что этому нелюбителю парадоксов и оригинальничанья оно бы и не понравилось. Но так как вещь, называемая этим именем, ему, несомненно, очень нравилась, то ради доброкачественного содержания он простил и новое слово»2168.

Но гладко было на бумаге. Профессура, записанная в буржуазию, во многом разбежалась. Сорокин писал: «Когда-то аудитории университетов и других высших учебных заведений были полны, теперь они сильно пустуют. Вместо 177 высших учебных заведений, фиктивно существовавших в 1919–1920 годах, теперь число их пало до 24–27 на всю Россию, по всем отраслям». «В Петроградском университете за эти годы едва ли было более 300–400 фактически занимавшихся студентов, несмотря на то, что в 1919–1920 гг. в него были влиты Высшие женские курсы (Бестужевские) и Психоневрологический институт»2169.

Большевистское руководство демонстрировало к науке как таковой очевидное расположение. Это объяснялось и пиететом перед марксизмом как научной теорией, и сформулированной Лениным дилеммой: «или надо преодолеть высшую технику, или быть раздавленным». Но сам Ленин специфически относился к людям науки. «Ученый – это хорошо, это для него звучало, как пролетарий, – свидетельствовал Луначарский. – Но буржуазный ученый – вот беда: по всему образу жизни, по своим связям, зараженный, запакованный, он вследствие этого вносит в свою четкую нужную работу, относящуюся целиком к проблеме строительства из того материала, который нам дан, всякую буржуазную дребедень… ВИ, однако, указывал, что в области естественных наук такое заражение не заходит далеко, что она является в общем здоровой областью науки»2170.

Своей важнейшей задачей – скорее, миссией – Ленин видел создание марксистской науки. На базе юридических и историко-филологических факультетов создавались факультеты общественных наук, где основными становились курсы по марксистской теории – диалектическому и историческому материализму, политэкономии, истории рабочего движения. «Ильич был фактическим же инициатором и Института красной профессуры, который имел бы больше права требовать прибавки к своему названию “имени Ленина”, чем любое из бесчисленных учреждений, на это претендующих»2171, – подтверждает Покровский. Ленин собственноручно переписал не устроивший его проект постановления СНК «О Социалистической академии общественных наук»2172. А торжественное открытие Академии состоялось 1 октября 1918 года.

В годы Гражданской войны конкуренция между Наркомпросом, пытавшимся монополизировать учебно-научную систему, и другими комиссариатами, стремившимися создавать собственные аналитические центры, привела к формированию десятков новых исследовательских организаций – экономического, военного, медицинского, сельскохозяйственного профиля. В декабре 1918 года Ленин создал правительственный орган для руководства научно-технической работой в стране – научно-технический отдел при ВСНХ. По настоянию Ленина этим отделом «в чрезвычайно тяжелых условиях создается ряд крупнейших научно-исследовательских институтов»2173. За первые два года советской власти были созданы 33 крупных института, к 1923 году – 55.

В 1918 году были образованы институты Физико-химического анализа под руководством академика Курнакова, Институт по изучению платины и других благородных металлов – Чугаева, Государственный рентгенологический и радиологический институт (из него выделятся Физико-технический радиологический институт во главе с Иоффе, Физико-математический институт Стеклова, а в 1922 году Радиевый институт Вернадского), Оптический институт Рождественского, Центральный аэродинамический институт (ЦАГИ) с Жуковским, Центральный научно-исследовательский автомобильный и автомоторный институт (НАМИ) и другие. В результате наиболее заметным достижением в области организации науки стало создание системы отделившихся от вузов исследовательских институтов. Это оказалось отличительной чертой советской, да и современной российской науки.

Но и за наукой нужен был глаз да глаз. Ленин подгонял наркома юстиции Курского: «По моему поручению бывшей МЧК было начато расследование по делу преступной халатности, волокиты и бездеятельности в Научно-техническом отделе и Комитете по делам изобретений. Результаты расследования были представлены в Мосревтрибунал, который… чрезвычайно покровительственно отнесся к обвиняемым, судил без обвинителя и в конце концов признал обвинение недоказанным и всех виновных оправдал… Нужно в Ревтрибунале поставить политический процесс, который как следует перетряхнул бы это “научное” болото. Мосревтрибуналу за послабление и формальное бюрократическое отношение к делу предлагаю объявить строгий выговор»2174.

Научные работники – на всю страну их насчитывалось около 10 тысяч человек – за небольшим исключением изначально действительно негативно были настроены к советской власти. Но та нуждалась в их интеллекте. Аникст рассказывал: «Вначале (по предложению Ильича) было решено СНК, что по всей Республике будет выделено для оплаты выше максимума 500 таких выдающихся людей в различных областях науки, техники, искусства… Однако вскоре эта цифра 500 под напором наркоматов расширилась до 1000… Вскоре СНК пришлось, однако, еще больше расширить рамки оплачиваемых выше максимума специалистов… (“действительно достойных”). Но действительность показала необходимость расширения наказа, и ВИ пошел на это»2175. В конце 1918 года была организована комиссия по распределению академических пайков под председательством Покровского. СНК 23 декабря 1919 года создал Петроградскую комиссию по улучшению быта ученых.

Общероссийская Центральная комиссия по улучшению быта ученых была образована декретом от 10 ноября 1921 года. Ее первый руководитель Халатов писал: «Вот как формулировал ВИ эту задачу в части, касающейся продснабжения научных работников: “Установите необходимое и минимальное количество научных работников и снабжайте их так, чтобы они могли работать спокойно и планомерно”»2176. Комиссия имела сеть санаториев, домов отдыха, организовывала научные зарубежные командировки, поставляла в страну иностранную научную литературу. Люди науки стали попадать в привилегированную касту, вновь обрели право на вознаграждение «за научные, педагогические и научно-популярные сочинения», смогли получать дополнительную комнату сверх жилищных норм «для надомной работы в профессиональных целях»2177.

Наиболее выдающиеся ученые удостаивались отдельного внимания Ленина. 25 июня 1920 года он писал Зиновьеву: «Знаменитый физиолог Павлов просится за границу ввиду его тяжелого в материальном отношении положения. Отпустить за границу Павлова вряд ли рационально, так как он раньше высказывался в том смысле, что, будучи правдивым человеком, не сможет, в случае возникновения соответствующих разговоров, не высказаться против Советской власти и коммунизма в России. Между тем ученый этот представляет собою такую большую культурную ценность, что невозможно допустить насильственного удержания его в России при условии материальной необеспеченности. Ввиду этого желательно было бы, в виде исключения, предоставить ему сверхнормативный паек и вообще озаботиться о более или менее комфортабельной для него обстановке не в пример прочим».