Биология добра и зла. Как наука объясняет наши поступки - Роберт Сапольски

Итак, активация ППК, длПФК и прилежащих участков лобной коры соответствует лжи по команде{812}. Здесь мы, по обыкновению, задаемся вопросом о причинах и следствиях. Является ли активация, скажем, длПФК причиной, следствием или просто сопутствующим акту вранья процессом? Чтобы ответить на этот вопрос, ученые применили транскраниальную стимуляцию для дезактивации длПФК при выполнении задания на обман по инструкции. И каков же результат? Респонденты справлялись с враньем медленно и не слишком успешно, что указывает на причинно-следственную зависимость лжи от работы длПФК. А чтобы жизнь медом не казалась, вспомним людей с поврежденной длПФК: в ситуации экономических игр, когда перед ними стоит выбор между честностью и корыстью, они редко выбирают честность или в принципе принимают ее во внимание. Таким образом, этот участок мозга, самый большой заумник по сравнению со своими соседями, выступает главным и когда нужно противиться желанию соврать, и когда, уже решившись, нужно соврать качественно.

Мы не собираемся обсуждать, кто тут у нас чемпион по вранью. Нас больше интересует, станем ли мы сопротивляться соблазну обмануть, т. е. совершим ли трудное для себя действие. Для того чтобы это лучше понять, обратимся к двум необыкновенно хитроумных исследованиям, в которых респондентами выступали именно те, кого мы называем отпетыми мошенниками, а не просто люди, заставляющие себя врать по инструкции.

Первое исследование проводили швейцарские ученые Томас Баумгартнер и Эрнст Фер (его работы мы уже упоминали) с коллегами{813}. Участники эксперимента играли в экономическую игру, где в каждом последующем раунде предлагалось выбрать, будут они сотрудничать или соблюдать собственный интерес. Перед началом игры участники должны были сообщить друг другу, какой стратегии они собираются придерживаться (всегда/иногда/никогда не сотрудничать). Другими словами, дать некое обещание.

Некоторые игроки, пообещавшие всегда сотрудничать, нарушили слово минимум по разу. В эти моменты у них наблюдалась активация длПФК, ППК и, конечно, миндалины[437]{814}.

Определенная последовательность активации разных участков мозга перед каждым из раундов игры предсказывала обман. Поразительно, но вместе с ожидаемым возбуждением ППК наблюдалась активация островка. Что же думал хитрец: «Я сам себе противен, но все равно нарушу обещание»? Или: «Мне по некоторым причинам не нравится тот парень; он какой-то даже омерзительный; я ему ничего не должен; нарушу-ка я обещание»? О чем он думал в действительности, узнать невозможно, но, учитывая нашу тенденцию рационализировать собственные прегрешения, я бы склонился ко второму варианту.

Другое исследование выполнили Грин и его коллега Джозеф Пакстон{815}. Участники эксперимента, подсоединенные к нейросканеру, предсказывали выпадение орла или решки и получали денежное вознаграждение за каждый правильно угаданный результат. При этом испытуемых нагружали бессмысленной информацией, отвлекая от дела. Им объясняли, что в эксперименте изучаются паранормальные способности мозга, поэтому вместо того, чтобы высказывать вслух предположение о результате подбрасывания монетки, им нужно просто задумать орла или решку, а только потом сообщить, это ли они задумали. Иначе говоря, на желание получить побольше денег накладывалась дополнительная приманка в виде периодической возможности слукавить. И что самое важное, все эти процессы можно было отследить: на экспериментальном этапе вынужденной честности респонденты угадывали результат в половине случаев. Если же процент угаданных подбрасываний вдруг резко подскакивал на этапе, когда обман становился возможен, это означало, что испытуемые, скорее всего, жульничают.

Результаты в общем-то опечаливают. По итогам статистической обработки полученных данных примерно треть испытуемых оказалась матерыми врунами, а у шестой части показатели лжи приблизились к пределу статистической нормы. Когда жулики жульничали, у них, как и ожидалось, активировалась длПФК. Мучил ли их моральный или интеллектуальный конфликт? Не особенно: ППК не возбуждалась, ответы не запаздывали по времени. Опытные обманщики обычно не пользовались любой возможностью соврать. Как же выглядели те случаи, когда они боролись с желанием сказать неправду? Здесь были видны следы битвы поистине титанической: очень значительная активация длПФК (вместе с влПФК), ППК вскипает от возбуждения, ответ сильно запаздывает. Другими словами, людям, стихия которых – обман, противиться ему поможет только мощная нейробиологическая «Буря и натиск».

А сейчас пришло время для самого важного вывода этой главы. В чем особенность тех участников экспериментов, кто ни разу не соврал? Для них Грин и Пакстон предположили два совершенно разных сценария. Является ли честность результатом непрестанной внутренней борьбы и волевых усилий, когда раз за разом утомленная длПФК торжествует над Сатаной, взятым в тиски повиновения? Или это акт естественной добродетели, за которую не нужно бороться, – человек просто не врет и все?

Оказалось – акт добродетели. У тех людей, которые всегда оставались честными, длПФК, влПФК и ППК пребывали в благостной спячке, когда им предоставлялся шанс смошенничать. И никакого конфликта. Так что для правого дела не нужно совершать усилий – да, человек просто не врет, и все.

Сопротивление соблазну совершается бессознательно, подобно тому как наши ноги «сами» поднимаются шаг за шагом по ступенькам, или как мы мысленно произносим «среда» после того, как слышим «понедельник, вторник», или как мы всю жизнь автоматически контролируем себя, с тех пор как в далеком детстве усвоили необходимость пользоваться горшком. Как мы узнали из главы 7, здесь речь идет не о колберговских стадиях морального развития, а о нравственных императивах, которые вбивали в нас с таким упорством и усердием, что поступать правильно стало в буквальном смысле рефлексом на уровне спинного мозга.