Когда мужчина влюблен - Синда Ричардс

— Увидимся, Анни!

И повернулся, собираясь уйти.

— Ты уходишь? — спросила Аннемари. “Если он останется, мне этого не вынести”, — подумала она. Она опасалась, что он и вправду останется, и одновременно не желала, чтобы он уходил.

— Мне нужно забрать мотоцикл.

— О! — протянула Аннемари. Ей хотелось знать, каковы его дальнейшие планы — у него ведь всегда имелся план, — но ничего не спросила.

— Что ж, — помолчав, произнес Дэвид. — Думаю, мне пора.

Аннемари проводила его до двери и вышла на крыльцо.

— Мотоцикл не сильно разбит? — спросила она, отлично понимая, что намеренно задерживает Дэвида. Она вела себя как героиня старинной баллады. Парень собирался в путь, а влюбленная в него девушка всячески пыталась оттянуть отъезд: то лошади голодны, говорила она, то колеса нужно смазать — короче, старалась удержать любым способом.

— Да ничего страшного, — заверил ее Дэвид. — Главное — вычистить грязь из выхлопной трубы. А ты была права: твой добрый папа — большой любитель покуролесить.

Аннемари рассмеялась. Их окружала тишина ночи, которую нарушало лишь стрекотание цикад. На небе мерцали звезды; было слышно, как в высоких соснах шумит ветер.

— Анни… — позвал ее Дэвид. В темноте Аннемари едва различала его лицо. — Подойди сюда, — прошептал он, и сердце ее встрепенулось. Не веря, что это наяву, она позволила заключить себя в объятия, уткнувшись лицом Дэвиду в плечо. Он нежно погладил ее волосы.

— Как давно я не видел тебя, — прошептал Дэвид, и Аннемари вырвалась из его объятий. Нет, он не понимает, что она так и не оправилась после того, что с ними случилось.

— Анни…

— Дэвид, я очень тебе рада, но сейчас мы не в Харане. Сейчас все в порядке.

— Разве?

— Да.

Он схватил ее за руку, пытаясь удержать рядом с собой.

— Тогда не смотри на меня так.

— Как — так?

— “Дэвид, ты нужен мне”. И в то же время “Дэвид, тебе лучше уйти”.

— Неправда.

— Правда.

— Спокойной ночи!

Аннемари плотно закрыла входную дверь и заперла ее на замок. Поднявшись к себе в спальню, она села на край кровати, ощущая смертельную усталость и одновременно понимая, что ни за что не уснет. Вздохнув, она на мгновение закрыла лицо руками. Господи, оказывается, отцу известно о ее бессоннице, о том, что по ночам она бродит по саду.

О Дэвид! Со временем, как было сказано, ее привязанность должна пройти, но почему-то этого не произошло. Ей так хотелось вернуться к нему, чтобы он своим беззаботным тоном сказал ей, что не нужно плакать, что все будет в порядке.

Аннемари вновь глубоко вздохнула. Дэвид не подозревает, как она рада его видеть. Откуда ему знать?

“Да я сама не знаю, что со мной творится”, — подумала Аннемари.

— Хватит лгать, — прошептала она, повторив ответ Дэвида. Ей хотелось многого — хотелось быть его возлюбленной, хотелось быть всегда рядом. На глаза Аннемари навернулись горячие слезы и покатились по щекам. Дважды она вставала и подходила к двери спальни, но боялась ее открыть. Она не могла, не имела права позволить себе поддаться этой вновь вспыхнувшей страсти к Дэвиду — это просто глупо. Все скоро пройдет. Ей всегда хотелось испытать к кому-нибудь такие чувства, какие она испытывала к Дэвиду. Она понимала его, восхищалась им, уважала, любила — что бы там ни говорил психотерапевт.

Но Аннемари всегда трезво смотрела на вещи. Раз Дэвид приехал сюда, значит, она тоже ему не безразлична. Нельзя давать ему надежду — это лишь поверхностное, скоротечное чувство. Кроме того, его жизнь — это иностранные посольства и морская пехота, а ее — ресторанчик в горах Блу-Ридж. Она не мыслила своей жизни где-либо еще, не могла даже допустить мысли, чтобы оказаться на чужбине. Однажды она уже пыталась закрыть на это глаза — и тогда они с Грейсоном жестоко поплатились за ошибку. Вот почему она не имеет права совершить ее вторично.

Аннемари глубоко вздохнула и вытерла слезы. Умом она все это понимала, но душа ее решительно отказывалась принимать подобные доводы.

Аннемари уснула только где-то ближе к рассвету. Она не стала заводить будильник, проспала и проснулась в дурном настроении. Ей хотелось побыстрее позавтракать, собраться и уйти из дома, только бы не ловить на себе вопросительные взгляды отца.

Правда, в ресторане было ничуть не лучше. Они опоздали с открытием, поскольку ключ был у нее. Поэтому Аннемари пришлось пройти мимо сразу двух толстух-поварих, которые и не думали скрывать своего любопытства, сверля ее глазами. На Руби и Наоми были их обычные рабочие наряды — почти одинаковые яркие платья в цветочек, белые фартуки, обязательные сетки на волосах и розовые атласные кроссовки. И как всегда, разговор вела исключительно Руби.

— Ну, Аннемари, мы от тебя такого не ожидали, — изрекла она, когда Аннемари вышла из машины.

Та предпочла оставить сей комментарий без ответа. Было куда безопаснее притвориться, будто она не понимает, на что намекает Руби. Если уж кого-то и винить за этот допрос, то только себя — все важные события своей жизни она делила с этой сладкой парочкой. Неудивительно, что поварихи не видят ничего зазорного в том, чтобы совать нос в ее личные дела, совсем как отец.

— Это почему же ты ничего не рассказала нам об этом твоем красавчике мотоциклисте? — не унималась Руби, пока Аннемари возилась с ключом у двери.

— Руби! Наоми! Я ничего не рассказывала вам потому, что рассказывать абсолютно нечего. Мы познакомились с Дэвидом в Харане. Он один из многих, кого мне там довелось узнать. Вас устраивает такой ответ?

— А мы с Наоми ничего такого и не подумали. Ведь правда, Наоми? — спросила Руби у своей товарки.

— Правда, — нехотя ответила та, что было для нее верхом красноречия. Наоми была родом из Джорджии, и местная ветвь семейства Чандлеров отличалась крайней неразговорчивостью.

— Что касается меня, — не унималась Руби, — то я вот что скажу. Не каждый день к нам сюда невесть откуда приезжают на мотоциклах разные пижоны, да еще бесплатно обедают, а потом в придачу ко всему едут кутить с мистером Уортом. Может, тебя это ничуть не смущает, но вот что потом люди скажут? Ты подумала об этом, Аннемари?

Аннемари с трудом сдержала улыбку. Кому, как не ей, знать, что “люди” — это в первую очередь эти двое.

— Интересно, — произнесла она, открывая дверь и ступая через порог, — что вы наболтали Расселу?

Руби и Наоми обменялись заговорщицкими взглядами и промолчали.

— Меня не проведешь. Я ведь знаю, что вы ему насплетничали.

— Да. Мы так и сказали ему — хватит, мол, ходить вокруг да около, пора делать Аннемари предложение. Тогда ему не придется волноваться из-за всяких там мотоциклистов. Тоже мне, Блэк Джек Дэвид!