Дождь в наших сердцах - Кристи Грей

— К моему удивлению, я увидела там знакомое имя и фамилию.

Я так хотела, чтобы кто-то сейчас подбежал к ней и остановил. Чтобы этот кто-то был Аарон, ведь только он, как я понимала, имеет на неё какое-то воздействие. Он мог подойти к ней, а не просто крикнуть, он мог её остановить… Но он… стоял и смотрел. Просто стоял, смотрел и слушал, бездействовал. И тогда я почувствовала невыносимую ненависть к нему, которая появлялась из самого сердца, в котором больше не было ничего.

— Оказывается, что одна из наших одноклассниц, — Кимберли взглянула на своих друзей и остальных одноклассников, — лежала в психиатрической больнице. Лечила свою голову. Это не просто приёмы у психолога, что является вполне нормальным для общества. Она лежала в психушке, потому что была больна на голову. И этот человек сейчас среди нас. Кто знает, на что она способна? Вдруг она кинется на кого-то из нас? Захочет убить где-то за школой, когда мы будем идти домой?

«Тебя я убью в первую очередь, тварь!» — хотелось выкрикнуть мне со всей болью в голосе, но я молчала. Я молчала, как всегда. Я предала ту часть себя, которая клялась самой себе быть смелой и дерзкой, умеющей постоять за себя. Я сдалась и снова стала той, которую всегда травили.

— Лаура Хилл, — взгляд исподлобья, торжественный тон и белоснежная улыбка.

Я закрыла веки и из глаз всё же потекли слезы. У меня затряслись конечности. Казалось, что сейчас начнётся приступ. Я видела много взглядов на себе. Мне стало стыдно. Я хотела убежать отсюда, из этой школы, из их памяти, из этой жизни. Просто скрыться. Будто меня никогда и не было.

Я так хотела верить в слова Лили о том, что в одиннадцатом классе не будет такого бреда, будут взрослые люди, которые будут нормально ко мне относиться. Но тётя ошиблась и дала мне ложную надежду.

Элиза, Аарон и всех, кого я знала или видела впервые, смотрели на меня: кто-то с жалостью, кто-то с испугом, кто-то с улыбкой. Я не видела конкретно их взглядов, потому что опустила голову и быстро шагала в другую сторону, в туалет. Единственное место, где я смогу побыть одна.

Я зашла в кабинку, опустила крышку унитаза и села на неё, подобрав к груди ноги. Я плакала тихо, но со всей болью, что ощущала. Кусала колени, царапала кожу на руках, зарывалась пальцами в волосы и оттягивала их — выдернула небольшое количество. Но ничего не помогало, становилось только больнее.

Со всхлипом отрывая голову от колен на звук уведомления, которое звучало из дна рюкзака, я подняла рюкзак с пола на колени. Вытирая мокрое лицо тыльной стороной ладони, я достала телефон. Сообщение высветилось на экране блокировки:

«Лаура! Это очень-очень срочно, напиши мне! Не поверишь, кто мне только что написал».

Сообщение было от Эрики. Она никогда не писала так серьёзно. Не знаю, как объяснить, но я буквально чувствовал напор в её сообщении. Я понимала, что случилось что-то необычное. Эрика никогда бы не писала мне написать срочно, если бы это было не так важно. Сердце не оправилось после недавнего, и на него снова обрушивается дерьмо.

Я выхожу из кабинки, засовывая телефон в карман брюк. Подойдя к умывальнику, я включаю воду и влажными руками промачиваю заплаканное красное лицо.

Я решила, что на уроки я сегодня больше не пойду. Пока все одноклассники были на биологии, я нашла нашу классную и сказала, что мне плохо и нужно уйти домой. Пришлось немного соврать или сказать частичную правду. Я рассказала про случай с мячом и сказала, что мне стало хуже, хотя на самом деле мне было уже лучше. Меня, конечно же, отправили домой.

Выйдя из школы, я шла мимо стадиона и мимо окон, которые выходили прямо из класса биологии. И я чувствовала эти взгляды. Но старалась не смотреть в их сторону. Вместо этого я вновь взяла телефон и всё же написала Эрике.

Я: Привет. Пишу. Что там случилось?..

В сети она появилась буквально сразу, будто мониторила сообщения.

Эрика: Слава Богу, ты написала мне так быстро! Можешь мне сейчас позвонить?!

Я: Нет, я ещё не дома, мобильный интернет очень плохой, еле хватает на сообщения. Ну, что там, не пугай?

Эрика: Мне написал он.

Я: А поконкретнее?

Я улыбнулась её сообщению, решив, что ей написал кто-то из её возлюбленных, и ей понадобилась моя помощь. Но реальность оказалась куда суровее. Улыбка превратилась в тонкую линию, а в глазах стало темнеть. Я не могла поверить.

Эрика: Мне написал Юджин.

8 глава. Зачем ты вернулся?

В тот день я прибежала домой в слезах. Бабушка с тётей сразу заметили их, стоило мне перейти порог квартиры. Каждая моя негативная эмоция действовала на больное сердце бабушки, и ей снова стало плохо. Из-за меня. Лили старалась её успокоить, говоря, что мало ли что могло случиться, может это что-то незначительное, а у меня просто играют гормоны. Но сама так Лили не считала, потому сразу после этой успокаивающей «сказки» для бабушки, она пришла ко мне. Я долго ещё плакала на её плече, пока её руки гладили мою спину.

Тётя так сильно разозлилась на всех сразу, что у неё скрипели зубы. Она сказала, что может выбрать мне другого психотерапевта, если я больше не захочу встречаться с мисс Стейси. Лили не понимала, как можно быть такой безответственной женщиной, специалистом, чтобы оставлять настолько важные и личные вещи у всех на виду. Я попросила не делать этого, потому что не представляю уже другого психотерапевта рядом с собой. Я же не винила в этом мисс Стейси, и по правде говоря, я даже не видела здесь её косвенной вины. Было явно понятно чья здесь вина. Виновата та, которая полезла в чужие вещи, которая стала рыться в них!

Я не ходила в школу две недели, поскольку мне было невыносимо тяжело туда вернуться. Я ловила паническую атаку каждый раз, как думала о возвращении. Перед глазами мелькали взгляды моих одноклассников, взгляды учителей и других учеников, которым известна вся эта ситуация. Меня бросало то в жар, то в холод от ощущений этих взглядов на себе. Эти осуждающие перешёптывания и другие негативные действия в мою сторону. Я боялась представить, что со мной будет, если я вернусь.

А больше всего я не представляла, как смотреть в глаза Элизе. Я боялась