Год, когда я был собакой - Ольга Жемчугова

она… — Лизу снова прервали ее собственные рыдания, — она мне не верит. Я ей все-все рассказала, а она сказала, она сказала, что я это все выдумываю, и что мы … уедем теперь раньше, чем планировали, потому что «стыдно смотреть людям в глаза». Ну то есть ведьме этой стыдно смотреть в глаза, потому что я ее «обидела».

Лиза больше ничего не говорила. Пес понурил голову. Она обняла его за огромную мохнатую шею и просто сидела, прижавшись к собаченьке. Двое детей не знали до этого момента. Как это. Когда впервые прощаешься с кем-то, кто тебе очень дорог. И не понимаешь, почему так. Почему не по-другому.

Столько всего произошло так внезапно, что Юра не успевал прокрутить в голове происходящее. И даже, кажется, перестал переживать за себя и свое будущее. Сейчас он переживал только за то, что, кажется, больше никогда не увидит эту странную девочку.

Почему собаки бегут за машинами

На следующее утро Лизу с мамой ждала машина. Мама и тетя перетащили большой чемодан с вещами. Лиза принесла свой рюкзачок. Когда она выходила из дома, то начала оглядываться. Она была уверена, что пес придет. Но в то же время опасалась, что тетя с мамой его заметят и снова начнут ругаться.

Его не было, и Лиза тщетно всматривалась в кусты, окружавшие дом.

— Кого ты там ищешь?

— Никого…

— Все, поехали, а то опоздаем!

— Ну, мам.

— Все, пора. А то потом бежать по перрону. Я не знаю еще, где будет наш вагон. Ближе к вокзалу или …

Лиза не слушала рассуждений о вагоне и продолжала смотреть в надежде увидеть его. Но через пару минут она уже сидела в машине. Грустная и какая-то «сама не своя». И не понимала, что случилось. Внезапно на нее напала тревога. Она подумала, что, может быть, собаченьку схватила ведьма. Она подскочила на сиденье, хотела закричать маме, что надо вернуться, что ведьма… но потом она вспомнила вчерашний разговор и поняла, что никто ее не послушает. И снова опустила голову. Но тут же резко ее подняла, встала на сиденье коленками — все потому, что она услышала! Услышала, как кто-то … лает! Лает и бежит за машиной. Это был он. Он лаял и бежал за машиной. Совсем как настоящая собака, как многие собаки, которых он видел, и раньше не понимал, зачем они это делают. А сейчас и сам не до конца понимал, зачем он это делает, ведь знал же, что все равно машину он не остановит, а Лиза уедет. Но он все равно бежал.

Открылось окно машины, и из него высунулась Лиза, вся заплаканная. И в то же время какая-то мечтательная. Она успела крикнуть:

— Собаченька, я буду скучать. Очень-очень!

Машина скрылась за поворотом. Пес уже не видел, что происходило дальше. Лиза тем временем вернулась в машину. На ее маму внезапно нахлынула волна сочувствия к дочери. Они обняла ее и в то же время подумала: «Странная она все-таки…»

Пес остановился как вкопанный. Если бы только собаки умели плакать как люди, он бы плакал. Хотя сам до конца еще не понимал, отчего.

Но его переживания внезапно прервались на другие.

На двух лапах бегать намного неудобнее

Его наконец-то нашел Боня. Тот самый Боня, настоящий пес. Его пес, которого он никогда раньше не понимал.

— Наконец-то я тебя нашел! Я уже отчаялся!

Боня запыхался и очень напоминал собаку в этот момент. Так радоваться своему маленькому другу умеют только собаки. В его голосе, глазах, всех движениях было столько любви и тоски по маленькому хозяину, что тот, будучи собакой, даже не отпрянул и не удивился, когда Боня вдруг упал на коленки и обхватил огромную шею овчарки и обнял его так крепко, как когда-то обнимала его бабушка, если он уезжал надолго.

— Ты не представляешь, маленький хозяин, как нам, собакам, хочется иногда вот так пообниматься с вами. Но почему-то природа устроила нас так, что наши лапы совершенно неудобны для этого.

— Я понимаю, — грустно проскулил пес-мальчик, — я теперь понимаю. Боня, мы сегодня с тобой попрощаемся. Наверное.

Боня уставился на хозяина. Они направились к лесу и там, на бревне, около которого они часто играли этим летом, — Боня сидел и долго внимательно слушал историю, которая произошла с его мальчиком в его отсутствие. Чем дальше Юра рассказывал, тем отчаяннее становилось лицо у Бони и вот, в конце концов, когда хозяин закончил рассказ, Боня решительно вскочил и заявил:

— Так, я побегу к этой ведьме и предложу, что я буду у нее служить. Пусть сажает меня на цепь. А тебя превращает обратно.

— Боня, нет.

— Как это нет? Не может быть и никаких споров. Мы идем, идем сейчас же.

— Боня, я не знаю, я не знаю, во-первых, зачем ей ты на цепи. А во-вторых, я так понимаю, что у нее нет уже никакой возможности никого ни в кого превратить. Она бессильна. Теперь она просто старая женщина. И ей надо смириться с этим. А нам — с тем, кто мы тобой теперь. Да и к тому же — в одном она права: ты был и остаешься намного более хорошим мальчиком, чем я когда-либо. Родители даже ничего не заметили. Это значит, что им лучше жить и дальше ничего не знать. Так им будет спокойнее. Да и у них будет сын, о котором они всегда мечтали.

— Но как же ты? И как же…

— Я буду теперь собакой. Я бы вернулся с тобой. Мне было бы достаточно просто жить рядом. Я был бы Боней, а ты мной. Но ты сам видишь, что я не ты. Почему-то она так сделала, что я не ты. И я не могу вернуться домой даже так. Я … я не знаю пока, что я буду делать. Но я что-то обязательно придумаю. Еще… ты знаешь, мне очень стыдно. Я, наверное, разочаровал их. И разочаровал тебя. Мне в последнее время так кажется, все чаще…