Любовь горца - Керриган Берн

– Кто это? – Ее слабый голос эхом отозвался от стен и окон, но ответа не было. – Кто здесь?

Пугающее молчание. Филомене показалось, что нет ничего страшнее, чем ощущение, что ты не одна в пустой комнате.

Маркиз забрал детей и после обеда поехал с ними в деревню Финлох. В свой первый свободный день Филомена решила взять хорошую книгу и погреться на таком редком, теплом осеннем солнышке в зимнем саду. В помещении, где располагалась библиотека, было меньше всего окон, зато в ней был огромный камин и слишком много канделябров. Маркиз, возможно, был человеком необразованным, но он понимал, что солнце вредит книгам, составлявшим его коллекцию. Поэтому окна в библиотеке были задернуты тяжелыми бархатными шторами.

Эта часть замка глядела не на море, а на Уэстер-Росс и на горы. Филомена подошла к окну и отодвинула занавеску. Блеск вечерних лучей солнца на золотых волнах ячменя и зеленые холмы вокруг отвлекли ее от пережитого испуга. Возможно, ее успокоили могучие спины работавших на полях людей. На некоторых были только килты, обмотанные вокруг бедер. Солнце золотило их загорелую кожу.

Филомена снова осмотрела мрачную библиотеку. Большая темная тень мелькнула и затаилась в тот момент, когда она наконец ее заметила.

– Пожалуйста, покажитесь! – позвала Филомена. – Вы меня пугаете!

– Если я покажусь, вы испугаетесь еще больше. – Мужской голос больше напоминал шипение змеи. Длинное шипящее «с-с-с», казалось, шло изо всех углов, но при этом ниоткуда. – Но я не причиню вам вреда, вам следует бояться лэрда.

– Почему? – спросила Филомена, медленно пробираясь вдоль стены к двери, которая теперь, казалось, находилась очень далеко. Ей хотелось позвать на помощь, но она не решалась. Если к ней прибегут, что она скажет? Что бестелесный голос предостерегал ее? Ее тут же снова отправят в Белль-Глен.

Холодные пальцы прикоснулись к ее шее над высоким воротником платья. Филомена издала полузадушенный крик. Резко повернувшись, она увидела только темную смазанную тень, блеск белков с кровавыми прожилками, окружавших черные, как ночь, зрачки.

Филомена отшатнулась и заставила ноги оторваться от пола, чтобы изо всех сил бежать из библиотеки. Она ни на минуту не задержалась в коридоре, не стала прятаться ни в солнечной комнате, ни в зимнем саду, ни в своей комнате. Она бежала, гонимая страхом, по черной лестнице, выскочила из замка и оказалась на солнечной лужайке. Филомена бежала через сад и не останавливалась до тех пор, пока не углубилась в лес, который окружал земли Рейвенкрофта с юга и запада.

Скоро она нашла оленью тропу и помчалась по ней среди деревьев, подобрав длинные юбки. Спасаясь от своего страха, она уходила все дальше в лес. Так она всегда поступала в поисках убежища, когда жила в Хэмпшире. Солнечные лучи пробирались сквозь густую листву, и Филомене казалось, что она снова в Берч-Хейвен-Плейс, где ее никогда не преследовали демоны.

Когда она почувствовала, что легкие того и гляди лопнут от напряжения, Филомена остановилась, протянула руки и обняла ствол древнего дуба. Она постаралась восстановить дыхание, но мысли ее метались вокруг ужасного призрака, от которого она сбежала. Неужели ей действительно встретилось привидение? Или демон?

Поверить этому было трудно, но она по-прежнему ощущала, как от страха встали дыбом волоски на коже. Закрыв глаза, она видела перед собой только жуткие черные зрачки, окруженные белками с яркими кровавыми прожилками. Никогда в жизни она не встречала подобных глаз. Да и не может ни одно живое существо обладать подобными глазами.

Но стоило ей отдышаться, ее пронзил другой ледяной страх. Воспоминания, которые она подавляла изо всех сил, снова поднялись на поверхность: «Неужели я слышу голоса? Или вижу то, чего нет на самом деле?».

Ровный голос доктора Розенблатта пугал ее так же сильно, как вопль призрака-банши. Филомена попыталась подавить импульс и не зажимать уши руками. Неужели она сходит с ума? Ведь галлюцинации – это признак настоящего безумия. Филомена не понимала, что хуже: встретить демона в библиотеке Рейвенкрофта или обнаружить, что он живет у нее в голове?

Что он сказал о лэрде? Шум в ушах заглушал все, но тут его пронзил громкий писк, вой, а потом собачий лай. Филомена оторвала голову от ствола и заглянула за дерево, и там увидела берег моря и прибой.

Собачий лай стал еще громче, и Филомена поняла – случилось несчастье. Она осторожно двинулась вперед, перебралась через поваленное дерево и пошла на звук через заросли. Вскоре они расступились, и Филомена оказалась на вершине холма, поросшего травой. К северу и югу от него возвышались черные скалы. Вниз круто спускалась тропа, проложенная через уже пожелтевшую поросль, которая вела к небольшой бухте с золотистым песком.

Внизу большая овчарка и ее маленький отпрыск прыгали в набегавшем прибое, громко лая и подвывая. Время от времени сука пыталась преодолеть волны прибоя и добраться до торчащих из воды скал, на которых визжал и просил о помощи крошечный черно-коричневый щенок.

Филомена тут же забыла о демонах, оглянулась по сторонам, заткнула юбки за широкий пояс и начала спускаться по крутой каменистой тропинке вниз, к бухте, стараясь не потерять равновесия. Видимо, собаки играли на песчаном пляже, прыгали вокруг камней, когда начался прилив. Сука успела спасти только одного щенка, когда вода стала слишком глубокой, а течение быстрым, и она не успела добраться до второго.

Берег Уэстер-Росса отделен от открытого моря Гебридскими островами и островом Скай, поэтому прибой здесь не такой бешеный, как у открытого моря. Филомена была уверена, что сумеет вовремя добраться до несчастного щенка.

Она сняла туфли и чулки, еще выше подняла юбки, а собаки бегали вокруг нее. Они прыгали, лаяли, прося о помощи, спешили к воде, возвращались и тыкались ей в ноги. Приступ страха стиснул ей ребра, когда Филомена поняла, насколько холодной и опасной была вода, но вид скулящего щенка на камне заставил ее собрать все свое мужество.

– Я помогу, – сказала она обезумевшей суке, которая ни минуты не стояла на месте и не давала себя погладить. – Я достану твоего малыша!

Ледяная вода заставила Филомену затаить дыхание, но она смело преодолела несильный прибой. Вода была холодной, но жуткие ледяные ванны в клинике были еще холодней. Она точно знала, как долго может продержаться при такой температуре.

Юбки стали очень тяжелыми, потому что вода добралась сначала до колен, а потом и до бедер. Филомена быстро нащупала ногой песчаную косу, на которой играли собаки, и скоро добралась до мокрых камней. Вода еще не достигла пояса.

Подобравшись к напуганному щенку, она протянула руки, и он тут же прыгнул на нее.

– Иди сюда, маленький, – успокаивала его она, поглаживая крошечное теплое тельце. Щенок уткнулся носом ей в шею. – С тобой все теперь в порядке, я тебя спасла. Твоя мама очень беспокоилась за тебя.

Холодная вода жгла ноги, она поднималась все выше и дошла до талии. Филомена прижала к себе мокрого щенка, повернулась к берегу и замерла. На берегу находились теперь не только сука и ее щенок. Около них был мужчина, который снимал ботинки, собираясь зайти в воду. Сейчас Филомена задрожала не от холода.