Счастливчик просыпается! - Алексей Наумов

— Ты хочешь сказать в Ордене? — спросил папа.

— Да, в Ордене…

Папа начал задумчиво протирать свои очки, оценивающе поглядывая время от времени в сторону Вари, которая сидела на стуле не живая ни мёртвая.

— Что ж… — сказал он, наконец. — Если ты действительно этого хочешь, то я могу замолвить за тебя словечко… Конечно, ты должна понимать, в Орден обычно не принимают школьников младших классов, но, я полагаю, что раз туда собираются взять Серёжу…

— Серёжу!? — раскрыла рот Варя.

— Ну да, — простодушно ответил папа. — Серёжу. Он, кстати, уже начал учить шифр этим утром… Так вот, раз уж, они хотят взять его, то, я думаю, что это будет вполне справедливо, чтобы и тебе дали шанс попробовать… Да, решено, я сегодня же напишу тайное послание Главному Магистру в Бомбей и, дай-ка мне сосчитать…

Папа старательно начал загибать пальцы и что-то считать, беззвучно шевеля губами.

— Да, — сказал он. — Как раз к нашему отъезду на дачу я получу ответ. Конечно, при условии, что голубь не собьётся с пути или его не схватит ястреб или его не унесёт в океан тайфун.

— Голубь? Какой голубь? — удивилась девочка.

— Почтовый конечно, — сказал папа. — Тайный орден не может пользоваться обычной почтой. Только специально обученные голуби, дельфины или змеи могут быть отправлены с посланием. Дельфинов, к сожалению, поблизости нет, а змеям я не доверяю. Так что голубь подойдёт нам лучше всего.

— А я знаю, где ты возьмёшь голубя, — неожиданно воскликнула Варя. — На голубятне в соседнем дворе! У дяди Вити! Верно?

Папа пронзительно посмотрел на Варю.

— Откуда ты знаешь?.. — спросил он, и у Вари замерло сердце, потому что внезапно она поняла, что её случайная догадка была верна… — Ты никому не должна об этом рассказывать!

— Так значит дядя Витя… — ахнула Варя.

— Т-с-с-с! — прошептал папа, вставая со стула и выглядывая в окно. — Нас могут подслушивать…

— Кто? — спросила Варя, тоже вставая и с опаской выглядывая в окно 5 этажа.

— Сороки… — сказал папа, задёргивая шторы. — За блестящую безделушку они готовы выболтать всё что угодно. Что поделать, они только лишь болтливые птицы, но нам нужно быть на стороже…

— Поэтому ты их всегда прогоняешь с нашей сосны? снова догадалась Варя.

Да, — кивнул папа. — Они всё время хотят заглянуть в мои бумаги на втором этаже и, если повезёт, украсть ключ к шифру. К тому же, они таскают птенцов из скворечников, а это нехорошо. Но у них никогда не получится украсть шифр!..

— Почему? — спросила Варя.

— Потому что ключ к шифру у меня вот тут, — сказал папа и звучно постучал указательным пальцем по своему лбу. — Поэтому, Варвара, будь осторожна с сороками и никогда, ты слышишь, никогда не говори дяде Вите, что ты знаешь кто он такой! Ясно?

— Да, — ответила Варя, уже захваченная новой игрой.

— Итак, — сказал папа. — Я отправлю голубя завтра утром, когда пойду в магазин, чтобы у него был целый день для полёта, а сегодня, я составлю послание Магистру. Вообще-то, это против правил, но много лет назад я помог ему в одном важном деле на востоке Индии, и я уверен, он с радостью сделает мне одолжение.

— А можно я завтра пойду вместе с тобой отправлять голубя — спросила Варя. — Я хочу посмотреть, как он полетит.

— Исключено, — покачал головой папа. — Дядя Витя не должен знать, что ты знаешь, кто он такой, поэтому, я пойду один. А ты, когда сделаешь уроки, займись лучше изучением шифра. Он вовсе не сложный, и похож на детскую игру, но в этом и есть весь смысл. Наши враги думают, что мы используем какой-то очень сложный шифр и давно охотятся за ним. Им и в голову не придёт разгадывать послания, которые кажутся простыми.

— А кто они? — спросила Варя, полностью очарованная перспективами, которые ей открывались. — Эти наши враги?..

— О, — сказал папа, и его глаза загорелись. — Это очень старинный и могущественный орден Чёрных Галош. Никто точно не знает, где именно он зародился, одни говорят, что в Китае, другие на Ближнем Востоке, есть даже чудаки, которые утверждают, что он зародился в Южной Америке, но это, по большому счёту, не имеет никакого значения. Важно то, что все его члены обязаны были носить чёрные галоши и таким образом каждый сразу мог знать, едва заметив человека в чёрных галошах, что то принадлежит к Ордену и что с ним лучше не связываться.

— А они плохие? — спросила Варя, которая как мама, во всём любила ясность.

— Очень, — покачал головой папа. — Они хотят заставить весь мир носить галоши и не только весной и осенью, когда сыро, но и зимой в холод, и летом в жару, потому что они владеют огромными фабриками по производству галош по всему миру, и хотят, чтобы все люди ходили только в их чёрных галошах и ни в чём больше.

— Ужас, — сказала Варя.

— Да, — согласился папа. — Просто кошмар. Сам я не против галош, но носить их постоянно, это уже чересчур.

— А мы, — спросила Варя, — мы хорошие?

— Конечно, — сказал папа. — Мы за то, чтобы каждый человек сам решал, что, как и когда ему носить, и именно это их и раздражает. Они ненавидят когда кто-то поступает не так, как они. Розовые башмачки или зелёные туфли для них сущий кошмар. Но самое страшное, это то, что они мечтают объединиться с кланом Серых Плащей! Представляешь, какой это будет кошмар?

Папа выразительно посмотрел на Варю, и та с пониманием кивнула, хотя и не очень представляла, что же такого ужасного может произойти.

— Но этого не произойдёт! — почти крикнул папа и, оглянувшись на окно, добавил тихим голосом. — Мы не позволим им заставить ходить весь мир только в чёрном и сером. Никогда!

Папа картинно сложил руки на груди и воинственно посмотрел в пространство.

— А как я буду учить шифр? — спросила Варя.

— Шифр? — переспросил папа. — Ах, да… шифр… Шифр, шифр, шифр… Сейчас придумаю… В смысле вспомню, он же у меня в голове.

Папа немного прошёлся по комнате, а потом взял со стола лист бумаги и цветной карандаш.

— Так, — сказал он, садясь на кресло и усаживая Варю к себе на колени. — Всё просто.

Он разделил лист бумаги пополам вертикальной линией и написал на одной листе все буквы алфавита от А до Я.

— Вот, смотри, — сказал он. — Вся суть в том, что каждой букве алфавита в шифре соответствует другая буква, и не просто другая, а буква из перевёрнутого алфавита.

Папа дописал остальные буквы и