Возвращение герцога - Барбара Картленд

Луна освещала и старые флаги, что когда-то были отвоеваны в сражениях, а теперь висели по обе стороны огромного мраморного камина.

Герцог закрыл за собой парадную дверь, обошел дом и направился к каменной арке на пути в конюшню.

Было достаточно светло, и Шеридан не мог не отдать должное архитектуре конюшен.

Лунный свет проникал и в стойла, и можно было видеть, что там только Пегас и Гнедой.

Заглянув в стойло Пегаса, герцог увидел, что конь спит лежа. Но при его приближении Пегас тут же навострил уши и приподнял верхнюю губу, оскалившись, как собака.

Позади Пегаса, на куче сена в дальнем углу стойла спала Айлин. Конь охранял ее сон.

Она была красива, молода и беззащитна.

На щеках блестели следы слез, а одна рука, ладонью вверх, была протянута к Пегасу, как будто девушка просила у коня защиты.

Шеридан долго стоял и смотрел на нее, вспоминая, что когда Айлин спорила с ним, она показалась ему воинственной и суровой амазонкой.

Теперь же спадающие на лоб золотистые локоны и мокрые от слез ресницы делали ее похожей на ребенка. Даже во сне губы у нее дрожали»

Словно вспомнив, зачем он сюда пришел, Шеридан направился к соседнему стойлу и тихо, как только мог, вывел Гнедого, взял седло и вышел из конюшни.

Но и на всем скаку герцога не оставляло ощущение, что нечто вторглось в его жизнь, и он стремится убежать от него, но вот удастся ли?..

Он заехал довольно далеко, вначале по тропе, что вела через парк, затем пустил коня галопом по полям. Вскоре Гнедой был весь в мыле, а сам герцог почувствовал, что частично черные мысли выветрилась из его головы.

Шеридан повернул коня и подумал, что чем скорее он уладит все дела и покинет Англию, тем лучше.

— Если я останусь здесь, то стану сентиментален и непременно впутаюсь в какое-нибудь ненужное дело, — убеждал он себя.

— Англия не для меня! — вслух произнес он.

Гнедой повел ушами на звук его голоса, и герцог не без иронии подумал, что это его единственный слушатель.

Издали имение, залитое лунным светом, напоминало сказочную страну, волшебную и величественную. На мгновение Шеридан представил себе свой штандарт, развевающийся над крышей здания.

Отец говорил ему, что когда правящий герцог находился в своей резиденции, над ней всегда поднимался его штандарт.

— Никчемная мишура! — фыркнул он и двинулся дальше.

Конюшни уже были видны, и герцог, видя, что Гнедой стремится поскорее вернуться, слегка придерживал коня.

Ему не хотелось будить Айлин и объяснять, с чего это ему вдруг понадобилось скакать верхом по ночам. Не хотелось и спрашивать, почему сама она спит в конюшне.

Он и так знал. Девушке больше не у кого было искать утешения.

— Я никогда не женюсь, — пообещал себе герцог, — если моему сыну придется унаследовать весь этот хлам!

Но даже произнося эти слова, он видел перед собой картины Ван Дейка, миниатюры, табакерки, розовый севрский фарфор и книги.

Тысячи и тысячи книг, многие из которых, как он знал, провозглашали хвалу героям из рода Бери.

— Они все мертвы! — воскликнул герцог. — Это конец! Не будет седьмого герцога Тетберийского! Пройдут годы, и об имении забудут, на его месте будут жить лишь дикие звери да птицы!

Он подъехал к дому и поймал себя на мысли, что хорошо бы Айлин проснулась и ушла к себе.

Не хотелось ни видеть ее, ни говорить с ней, а женских слез он вообще не выносил.

Проезжая берегом озера, Шеридан увидел, что Айлин действительно выходит из дверей конюшни.

Девушка была довольно далеко от него, но он почувствовал, что она тоже любуется залитым лунным светом Домом.

Айлин словно застыла на месте, и Шеридан пытался угадать ее мысли. Вдруг девушка повернулась и побежала к парадному крыльцу.

Там она снова остановилась, и герцог заметил, что она смотрит вверх, левее, где находилось освещенное окно его кабинета.

Это был не более чем слабый отсвет, но герцог хорошо помнил, что задул все свечи перед тем, как лечь спать.

«Должно быть я ошибся», — подумал он.

Но тут же заметил, что окно отворено, а из окна до самой земли свисает веревка.

Пока герцог в оцепенении смотрел на эту веревку, Айлин взлетела по лестнице, распахнула входную дверь и исчезла.

Почувствовав опасность, Шеридан пустил Гнедого в галоп.

Пегас пошевелился. Айлин проснулась и в первую минуту не могла понять, где она находится.

Конь ткнулся в нее носом. Она погладила его и, присев на соломе, вспомнила, что заснула, обессилев от слез.

Девушка откинула волосы со лба и вытащила застрявшие в них соломинки.

Сейчас она чувствовала себя спокойнее, но отчаяние не исчезло, и Айлин знала, что оно будет лишь возрастать с каждой минутой, пока герцог не осуществит свой варварский замысел.

С ужасом Айлин произнесла вслух:

— Как… он может быть таким? Как может… сотворить такое зло?..

Затем она подумала, что ворошить пережитое не стоит, ей остается только пойти спать в надежде, что произойдет чудо и наутро герцог изменит свое решение.

Но, по правде говоря, в измученной душе девушки не было места надежде. С первой их встречи Айлин ощущала в этом человеке такую решительность и целеустремленность, с какой ей еще не приходилось сталкиваться.

Айлин чувствовала, что совершенно беспомощна.

— Как мне раскрыть ему глаза, Пегас? — обратилась она к своему любимцу. — Как убедить его, что все достижения… счастье и вдохновение, которые в прошлом прославили семью Бери, важнее его мести?..

Но Пегас не мог ей ответить, и Айлин поднялась на ноги, погладила коня, прильнула щекой к его шее и, выйдя из стойла, закрыла за собой дверь.

Двор был залит лунным сиянием, и эта величественная картина настолько противоречила мраку и отчаянию, которые царили в душе Айлин, что на мгновение ей показалось, будто это Божье предзнаменование, говорившее, что надежда еще не умерла.

Она немного воспряла духом, хотя рассудок твердил, что ей предстоит встретиться лицом к лицу с реальностью, как бы печальна она ни была.

Медленно ступая по вымощенному булыжником двору, девушка прошла под каменной аркой. Теперь в лунном свете перед ней предстал парк, озеро и сам Дом. Айлин подумала, что, как бы долго она ни прожила, ей никогда не забыть эту картину.

Все выглядело таким таинственным, неземным, словно за все годы, проведенные ею в имении, она впервые видела его во всей красе.

Затем взгляд девушки остановился на Доме, она снова вспомнила, что вскоре он будет превращен в склеп. Его сокровища обратятся в прах и тлен. А если после смерти герцога кто-нибудь и займет его место, скорее всего будет уже поздно.