Приз для миллиардера - Мирна Маккензи

— Не хочу видеть вас изнуренной непосильным трудом.

— Что вы, я вовсе не устала. Правда. — Она поймала одну из его томных скептических улыбок.

— И вы сделаете перерыв ради себя и вашей... подопечной, вы обе нуждаетесь в нем.

— Обещаю.

— Превосходно. Возьмите мою машину. Ваша не совсем в исправном состоянии. — Тремейн протянул ей ключи.

Кэролайн не решалась.

— Гидеон...

— Доверяю вам свою машину, — настаивал он. — Она более надежна и безопасна, чем ваша.

— В вашем «порше» еще не было крошек от домашнего печенья? Такой автомобиль вовсе не для детей.

Он вздохнул, выпрямился во весь рост и перевернул руку ладонью вверх, предлагая ключи.

— Мы постараемся ехать аккуратно и не повредить машину, — с виноватой улыбкой пообещала Кэролайн.

— Итак, леди почти забыла о поцелуях. Хороший знак. — Гидеон повторял себе эти слова снова и снова, выглядывая из окна уже в девятый раз. Он тоже хочет стереть память о ней из своего сердца, однако вместо этого наяву видит ее на лужайке в своем саду.

Она находилась в нескольких футах от него и все-таки достаточно далеко, чтобы натянуть веревку и закрепить воздушного змея. Последние десять минут женщина и ребенок носились по поляне, стараясь удержать его в вертикальном положении, не обращая внимания на тихий безветренный день. Веселье заключалось в самой попытке запустить воздушного змея.

Гидеон наблюдал из окна своего кабинета за двумя фигурками на огромном зеленом травяном ковре. Упорная борьба Кэролайн с воздушным красавцем и ликование ребенка, хлопающего в ладоши, вызывали улыбку и жгучее желание спуститься вниз и присоединиться к ним. В его детстве не было места такого рода развлечениям и играм. Его мать посчитала бы игры с воздушным змеем забавой низших классов, а его отец, как всегда, не имел бы ни времени, ни желания показать своим детям, как он летает.

И что он должен испытывать сейчас, глядя на Кэролайн?

«Не вступай на скользкий путь, Тремейн, — одернул он себя, силой заставляя перевести взгляд на экран компьютера. — Ты уже принял решение, и она очень разумно предложила оставить все как есть».

Он бы с радостью согласился, если бы мог забыть ее нежную обнаженную кожу под своими ладонями. Если бы мог перестать думать о тонком аромате губ, о легком вздохе, который вырвался из груди женщины, когда его язык мягко скользнул внутрь влажного рта.

Экран засверкал длинными рядами букв ТТТ, пальцы машинально продолжали перебирать клавиатуру.

«Думай о работе», — приказал он себе. Лишь через пятнадцать минут ему удалось совладать с эмоциями и переключить внимание на текущие дела.

Но затем он поднял глаза и сообразил, что поле опустело. Кэролайн, вероятно, закончила игру с ребенком. Внезапно его взгляд натолкнулся на женскую фигурку, карабкающуюся на дерево. Она балансировала на дрожащем суку, пытаясь освободить воздушного змея из плена спутанных ветвей старого дуба.

Его пальцы замерли, а сердце стремительно ухнуло вниз. Дверь с треском распахнулась, ударилась о стену и резко захлопнулась — и он уже мчался вниз, к лужайке.

Гидеон хотел окликнуть ее по имени, приказать не двигаться до тех пор, пока он не окажется рядом, но потом отбросил эту идею. Если он испугает ее, она может сорваться.

И тут она посмотрела вниз.

— Гидеон, вы здесь, — она улыбалась с искренней радостью. — Вы пропустили все веселье.

Она стояла в десяти футах от его головы, и он мог насладиться видом прекрасных обнаженных ног. Ее улыбка была кроткой, ангельской, а ему хотелось свернуть ей шею от злости.

— Кэролайн, эта ветка ненадежна, не двигайтесь.

Она сморщила свой прелестный носик.

— Здесь совсем невысоко, Гидеон, и потом, я всю жизнь лазаю по деревьям. Ветка прекрасно выдержит меня.

— Вы поскользнетесь.

— Вовсе нет. Только достану воздушного змея. — Она отвернулась, как будто его вовсе здесь не было. Его сердце сжималось, когда он видел, как ветка склоняется все ниже. Обхватив одной рукой ствол дерева, Кэролайн продвигалась вдоль ветвей. Подняв другую руку над головой, она старалась отцепить воздушного змея. Через секунду он спикировал на землю, словно большая тяжелая птица.

— Все в порядке. Я спускаюсь, — весело сказала она, подразнивая его глазами. — Сейчас буду на земле.

Гидеон наблюдал за ее спуском, за каждым движением, за каждым аккуратным шагом. Еще мгновение — ноги ее соскальзывают, и она хватается руками за ствол, чтобы затормозить свое падение.

Времени для размышления не было, через мгновение он уже стоял на нижних ветвях дерева. Она быстро обрела равновесие, но он все еще сжимал рукой ее талию.

— Уверен, вы большой умелец в этом деле, Кэролайн, — прошептал он, — но сжальтесь надо мной, ведь я не имел возможности наблюдать ваши подвиги все эти годы. Спускайтесь вниз, медленно. Я буду внизу и подстрахую вас.

— Напрасный труд, — возразила она.

— Сделайте одолжение, — настаивал Гидеон.

Она кивнула.

— Я буду очень аккуратной. Правда.

Секунда — и он уже внизу, протягивает к ней руки. Она спрыгнула прямо в его объятья, и только тогда он с трудом перевел дух.

— Кэролайн, думаю, вы сводили родителей с ума, — его дыхание коснулось ее ушей.

— Иногда, — в ответ прошептала она.

— Кажется, я тоже теряю рассудок, — признался он.

— Потому что вы не можете совладать с желанием поцеловать меня?

— Я знаю, это ошибка, — согласился он.

В душе все смешалось — страх, желание. Он притянул ее к себе, почувствовал горячую пульсирующую кровь под атласной кожей и жадно припал к ее губам.

Она крепко обняла его, отвечая на поцелуй. Затем дальше и дальше, касаясь губами его подбородка, шеи, приникая к нему ближе и ближе.

— Мы обещали не быть безрассудными, — выдохнула она, когда его рот опять оказался у самых ее губ.

— А мы и не будем. Потом, — заверил он.

— Не будем. Это просто реакция на страх... вы испугались за меня... и у меня сердце упало, когда я оступилась, — бормотала она, отклоняя голову так, чтобы его губы могли свободно скользить вдоль подбородка, горла, вниз, к вырезу блузки.

— Мне стало страшно, — согласился он, слегка ослабляя кольцо своих рук и снова касаясь ее губ. При каждом глубоком вдохе его грудь вздымалась, и Кэролайн чувствовала, что он охвачен пожаром, погружаясь все глубже в пьянящую бездну.

В душе она осознавала, что он не хочет погружаться в эту бездну. Он будет сожалеть об этом позже. И она тоже.

Кэролайн изобразила самую таинственную улыбку, освободилась из его рук и притворилась, что внимательно изучает свои ноги и руки.