Три Царя - Игорь Маревский

однако время от времени Дэйна всё же поглядывала на дверь, ожидая в любой момент появления царской рати. Мира отломила кусочек свежеиспеченного хлеба, и макнув в подливку нарезанного и приготовленного мяса теленка, откусила.

— Не тяни, говори уже, — убирая оружие в кобуру, бросил Балдур.

— Безрассудно и по-ребячески. Когда мы встретились в Велпосе, ты принял мою клятву, обязался выполнять всё, что я и Мира говорим. Вместо этого творишь то, что тебе вздумается и даже не думаешь о последствиях. За каким чёртом ты схватился за оружие? И не надо меня оскорблять своей ложью, я слишком давно тебя знаю, и знаю этот взгляд. С каких пор два пропитых ратника способны вывести тебя из себя?

— Знаю, — коротко ответил человек. — однако уверяю тебя, что использовать его я не собирался.

Дэйна некоторое время молча смотрела на человека, а затем глубоко вздохнув, произнесла:

— Я попробую поверить тебе на этот раз.

Ярик сделал глубокий глоток, и хлопнув по плечу воительницу, поспешил её успокоить:

— Да не переживай ты так, Дэйна. Мне отец сказал, что вылазка пройдет удачно. Всё будет…

— Нет! Заткнись! — в один голос закричали все, а потом три раза сплюнули через левое плечо, и постучали по деревянному столу.

— На что же мне горе такое, еще один. Теперь я вспоминаю почему вас королобов нужно контролировать как детей малых. Ты, Ярик, хватит заливаться, впереди вечер долгий, и всё еще не исключаю варианта визита грозных и славных ратников. Ты нужен нам в трезвом… насколько это возможно состоянии.

— Ну выпить то за встречу можно же! — улыбнулся мужчина. — Сколько лет прошло, когда мы последний раз так собирались? Жуть как много.

Все промолчали и посмотрели на содержимое чарок.

Дэйна едва заметно улыбнулась, и жестом наказала кабачнику принести небольшой боченок.

— Выпить можно, но Балдур, я прошу тебя, подумай о моих словах.

— А я просить не буду, — резко выпалил тот. — Я требую ответов. Я ждал пока мы соберемся вместе, как вы и просили, так что настало время, и с места не сдвинусь, пока не услышу всё.

— Справедливо, но перед этим мы должны соблюсти ритуал, это важно. Ярик, заключи договор и произнеси клятву.

Рыжеволосый мужчина, что смачно жевал кусок мяса, а обугленными кончиками пальцев другой руки тянулся к чарке, откинулся на кабацкой лавке и улыбнулся. В одной руке еда, в другой выпивка, а я рядом с ним его верные друзья. Он не ощущал себя настолько хорошо уже очень долгое время, что уже начал забывать какого это. Поэтому Ярик осушил чарку, закусил сочным куском мяса, а затем с улыбкой на лице бросил.

— Псу под хвост клятву, куда идем?

Глава 6

6

В кабацкой становилось шумно. Солнце алым заревом уходило за горизонт, а местные жители словно мотыльки стягивались на огонь заведения. Село, которое носило неброское название Кокоевка состояло в основном из людей, поэтому Мира и Дэйна бросались в глаза с порога.

Появились и мужчины со свежими синяками и ссадинами. Они с довольной улыбкой на лице, распевая местные песни вернулись с ристалища, готовы были вкусить особой медовухи кабачника. За ними заходили женщины, что носили платки, которые свидетельствовали о том, что где-то бегает юный отпрыск, а возможно даже и несколько.

Заиграла музыка. Одинокий музыкант на импровизированной сцене меланхолично бренчал на гуслях, готовясь к выступлению. Зазвучали первые тосты, зазвенели чарки, и послышалось раскатистое «Э-э-х». Группа холопов за дальним столиком, не дожидаясь начала празднования, уже допивали первый бочонок, и после каждого глотка, звонко стучали пустыми чарками о стол, сопровождая громкой отрыжкой и звучным словцом.

Кабацкая пропиталась запахом алкоголя и жареного мяса. Последнего явно не жалели в честь празднования Осенин, с благословления богов под нож пустили половину живности села. Били всех – коров, гусей, куриц, а кто-то даже крикнул «Фазана мне!», на что кабачник кивнул и метнулся на кухню.

Это действительно было не самое обычное село. Таковым его делало не только присутствие ратников царя да наличие кабацкой. В подобном месте, что насчитывало обычно пару дюжин изб, да колодец в центре, что можно было встретить во всех царских владениях. Холопы занимались собирательством, разводили скот, да кормились от земли, время от времени сношаясь и плодясь. В этом и состояла обычная сельская жизнь. Выживание, потребление, размножения, без какого-либо того намека на прогресс. Село, в свою же очередь, находилось довольно близко к Велпосу и периодически принимала гостей из полиса. Кабачник хоть и ругался с сельским акцентом, однако не понаслышке был знаком с полисовской речью, а если постараться, смог бы сымитировать порядочного гражданина.

Древолюды и чертяги в основном обосновывались куда глубже в степях и лесах, однако совершенно спокойно сосуществовали с людьми. Водоемки и камнеступы предпочитали селиться в местах, для людей не особо благоприятных. Все четыре расы представляли собой костяк так называемых «Вторичных». Они не отличались интеллектом от людей, но предпочитали жить вне полисов, хотя некоторым из них и удалось протиснуться сквозь узкие и тяжелые врата снобизма полисов.

— Ах, ты же сучья изба, заходит как родная, — внезапно раздался голос одного из холопов, что был явно очень рад качеству напитка.

Через мгновение показался и кабачник, который рукавом красной рубахи утер испарину со лба и громко выдохнул. За ним семенило трое его дочерей, что несли подносы с едой и напитками. Та самая, что ранее обслуживала компанию путников, бросила девичий взгляд на Балдура, и едва слышно хихикнув, зарумянилась.

Самому же Балдуру явно было не до разбушевавшихся гормонов молодой девушки. Он схватил бочонок с «крепкой», и откупорив крышку, сделал три больших глотка. Резкий кашель от терпкости напитка вырвался из его глотки, а глаза заслезились. Он схватил кусок вяленого сала, забросил в рот.

— Что ты так на меня смотришь? — продолжил с последней своей сказанной фразы Ярик, глядя на Балдура. — Думаешь мне нужна была другая причина? Ты меня знаешь, — он слегка повысил голос. — Кружка в одной руке и обаятельная девушка в другой! — он вызывающе подмигнул пробегающей дочке кабачника. — И то и то стоит денег, которых у меня осталось, что кот наплакал, а многоликий предложил выгодную сумму. Да и когда он мне имя твоё назвал, отец мне