Тринадцатый странник - Марина Суржевская

Вновь заметалась по комнатам, потом села на пол, подышала. И уже спокойнее приняла душ, надела светлую юбку и такую же блузку. Подумала и сменила на маленькое черное платье. Черт, черт! На улице утро! Солнце! А я в черном платье! Ужас. Проклятье! У меня нет ни одного подходящего наряда! Ни одного! И чем я только думала, собираясь в дорогу?

Перетрясла весь свой чемодан, натянула джинсы и тонкий бирюзовый свитер под цвет моих глаз. Выдохнула.

Бронзовые часы показывали начало одиннадцатого.

Сидеть в номере уже не было сил, мне нужно было хоть какое-то движение, иначе ожидание просто сведет с ума! Я захватила легкую куртку, обулась и спустилась вниз.

— Доброе утро, пани. Сегодня прекрасный день. Решили прогуляться?

— Да. День, действительно, чудесный. Я хочу увидеть Собор.

— О, это восхитительное место! Может, заказать вам индивидуальную экскурсию?

— Нет, не нужно.

— Автомобиль с водителем готов отвезти вас!

— Не беспокойтесь, я хочу пройтись.

— Да-да, понимаю. — Девушка в светло-зеленой форме была сама доброжелательность. Она склонилась ко мне, понизила голос: — Тем более, после этой ужасной новости… совсем не хочется доверять машинам. Но у нас совершенно безопасные дороги, вам не стоит бояться.

— Какой новости? — рассеянно спросила я, поглядывая на стеклянные двери, за которыми стоял швейцар.

— Авария. Вы разве не видели? Это во всех новостях.

— Я не смотрю телевизор. — Хотелось уйти. Выйти из помпезного холла и оказаться на солнечной улице, среди веселых людей, улыбок и ожидания скорого чуда.

— Просто ужасно. Такой знаменитый, молодой, красивый. В этих Альпах опасные трассы. Не то что у нас.

— В Альпах? — глупо переспросила я. Сглотнула. — В Альпах кто-то разбился?

— Писатель. Северьян Штен. Слышали о таком? Очень известный…

Я посмотрела на свои замшевые ботинки. Потом на золотой знак отеля, вышитый на пиджаке девушки. В ее лицо — молодое, красивое, делано-сочувствующее.

— Вы врете. Вы все врете. Это он вам приказал? Приказал сказать мне это? Ландар?

Служащая опешила, но профессионально быстро взяла себя в руки.

— Простите, я не понимаю, о чем вы. — Она вежливо улыбнулась. — Северьян Штен погиб сегодня ночью на дороге из Зеефельд. Это показывают по всем каналам… Вам плохо? О, пани, давайте я принесу воды, простите меня…

Я отвела ее руку, развернулась и пошла в свой номер. Села на пол, включила огромную плазму. Даже искать не пришлось, местный канал показывал новость дня. Картинки мелькали, диктор что-то говорил. Искореженная машина. Обрыв. Узкая извилистая дорога. Плохие метеоусловия. Водитель очень торопился.

Очень торопился.

Я глотала ртом воздух, пытаясь выжить. Туман застилал глаза, в ушах стучала кровь так, что я почти не слышала. Кадры на экране расплывались, и приходилось часто моргать, чтобы увидеть их.

— Состояние господина Штена оценивается как крайне тяжелое, писатель впал в кому…

Что? Я со злостью вытерла глаза. Вслушалась в профессиональное сочувствие в голосе диктора.

— …доставлен в местную больницу… Врачи делают все возможное…

Вскочила. Боги! Он жив! Уже не думая, я схватила телефон и набрала номер.

— Диана.

В голосе Ландара ни одной эмоции. Ни одного чувства. Лишь легкая насмешка.

— Не убивай его.

Князь молчал. Не спрашивал, о ком я говорю, не интересовался, зачем я это говорю. Просто ждал.

— Сохрани жизнь. И я сделаю все… что ты хочешь.

— Разве ты не сделаешь этого по доброй воле, Диана? Ты расстраиваешь меня. Опять.

— Сохрани его жизнь. И я больше никогда тебя не расстрою. Я клянусь.

— Мне кажется, ты плачешь, малыш? — вкрадчиво протянул Ландар. — Не стоит. Ты ведь знала, что за все приходится платить. Я предупреждал тебя.

Я сжала трубку так, что она чуть не треснула в моей руке. Даже не отрицает. Впрочем, чего я ожидала? Что Ландар будет делать вид, будто понятия не имеет о произошедшем? Он знал. Он всегда все знал. И я просто идиотка, глупая дура, поверившая, что в моей жизни что-то может измениться. Что будет прогулка по Праге, ладонь в ладони и один кофе на двоих.

Глупая Диана.

— Пожалуйста, — голос осип, но слез больше не было.

— Возвращайся домой, малыш, прогулка окончена. Я тебя жду.

Экран мигнул и погас.

Я прошла в ванную, поплескала в лицо холодной водой. Сменила джинсы на белоснежную строгую юбку, надела черную блузку. Жемчуг. Туфли. Спустилась вниз.

— Пани, — радостно повернулась ко мне служащая. — Представляете, только что мне сообщили, что есть частный самолет до Бухареста, билет для вас забронирован…

— Даже не сомневаюсь, — холодно ответила я. — Прикажите подать машину и забрать мои вещи.

— Конечно, пани…

Когда мы взлетали, над столицей Чехии сгущались тучи. Город прощался со мной холодным дождем. Не думаю, что захочу когда-нибудь сюда вернуться. Для меня Прага навсегда стала городом погибших надежд.

Башня Безмолвия, как обычно, встретила тишиной и прохладой. Строгий дворецкий забрал мой плащ.

— Князь ожидает вас в мастерской, — с поклоном сообщил он.

Я кивнула. Винтовая лестница вела на самый верх. Я шла по ней, считая ступеньки и стараясь больше ни о чем не думать. Двадцать семь, двадцать восемь… Их было ровно пятьдесят, я знала это. Сколько раз я поднималась по это лестнице, предчувствуя боль? Одиннадцать. Одиннадцать раз, одиннадцать подарков князя. Не уверена, что я переживу двенадцатый.

У высокой светлой двери с узором из цветов и листьев я остановилась. Вздохнула. И толкнула створку. Нет смысла откладывать неизбежное.

Ландар стоял у стеклянной стены, внизу под ним раскинулся сад. Я прошла мимо закрытых холстов, мимо пустого мольберта, стола с кистями. Остановилась в нескольких шагах от него.

— Мой князь.

Забавно, но Ландар на самом деле настоящий румынский князь, с гербом и подвластными землями. Впрочем, это неудивительно. Странно, что не король.

Ландар повернул голову, протянул руку и показал на пол. Я безропотно опустилась на колени и поцеловала красный камень на среднем пальце. Что ж. Очевидно, Ландар злится…

— Как долетела?

— Благодарю. Полет был удачным.

Встать он мне не разрешил. Отошел к столу, провел кончиками пальцев по разложенным кистям. Я похолодела. Ландар вернулся, держа в руке тонкую кисточку с белым ворсом и баночку черной туши. Я подняла голову, глядя на него снизу вверх.