Друидка - Делони Ворон

ещё одна из этих тварей и смотрела на свою жертву безразличными красными глазами. Когда друидка в очередной раз попыталась ударить неведомую тварь своим посохом, та ловко отскочила в сторону, и в ответ взмахнула длинной лапой. Девушка вскрикнула и повалилась на землю, тварь же, поняв, что её противник более не опасен, пошла в наступление.

Если бы у Стрэйба спросили, как он в два удара сердца преодолел немалое расстояние и оказался возле своей спутницы, закрывая её от неведомого монстра, он бы не ответил. В нём пылало столько гнева и злости, что он просто не видел вокруг себя ничего, кроме гнусной твари, что напала на девушку. Оказавшись возле чудища, Атон закрыл собой всё ещё лежавшую на земле Авиву, и, покрепче взявшись за меч, напал сам. Стрэйб, несмотря на пылающий в нём гнев и бурлящий адреналин, бил не наобум, а целясь в жизненно важные точки: глаза, шею, сердце. Поначалу твари хватало ловкости уворачиваться, но когда она упёрлась спиной в небольшой валун, то замешкалась, чего гвардейцу хватило с лихвой. Атон добела сжал рукоять своего верного меча и ударил наискосок, целясь по шее.

Удар достиг цели, только пострадал не монстр, а капитан. Меч отскочил от шкуры зверя, и весь импульс удара ушёл в руки гвардейца. От резкой боли у Атона помутилось в глазах, но меч он не выпустил. Кожа существа оказалась не просто твёрдой, она была каменной. Когда четкость зрения вернулась к Стрэйбу, он вновь взглянул на существо — теперь более трезвым взглядом, и понял, что перед ним в прямом смысле живой камень, который, словно верёвки, оплетали красные жилы.

Существо, видимо, поняв, что враг перед ним не может нанести ему вреда, зло оскалило пасть, в которой торчал ряд клыков, таких же серых и каменных, как и всё тело, и начало наступать. Атон отступал, лихорадочно думая о том, как можно навредить камню.

“Думай, думай, думай, чёрт тебя дери”!

Придумать Стрэйб ничего не сумел — точнее, ему просто не дали на это времени. Тварь, наконец набравшись смелости, прыгнула, издавая при этом странный хруст трущихся друг о друга камней. Гвардеец, благодаря своим профессиональным навыкам и опыту, легко увернулся от прямолинейного удара, и тут же совершил прежнюю ошибку. Атон понял, что именно делает, когда меч уже летел сверху вниз на шею зверя, целясь в одну из его красных жил, которых больше всего было именно на спине и затылке.

Меч ударился о шею монстра и вновь, звеня, отскочил, но не так сильно, как в первый раз. Зверь же, что до этого не чувствовал ударов, взвыл, а из перерубленной жилы хлынула кровь. Монстр отпрыгнул на несколько шагов от человека и замахал сложенными до этого крыльями. В глаза гвардейца полетела пыль и грязь, и ему пришлось прикрыть их, потеряв врага из виду. Атон уже слышал, как зверь оторвался от земли, и был готов вот-вот ощутить на себе удар каменных лап, но внезапно над самой головой раздался пронзительный птичий крик, и его обдало ещё более сильным вихрем, только уже сверху.

Когда Стрэйб смог немного приоткрыть глаза и посмотреть на то, почему он до сих пор ещё жив, то увидел улетающего от него грифона, в лапах которого, словно игрушка, болтался каменный монстр. Черно-красный гигант отлетел подальше от гребня горы и, повиснув над бесконечной длинной пропастью, сжал лапы. Чудище не успело даже вскрикнуть — меньше, чем через секунду, оно бесформенной грудой обломков уже летело вниз. Расправившись с монстром, грифон грациозно взмахнул крыльями и полетел куда-то вперёд, видимо, за очередной жертвой.

Атон, проводив взглядом своего спасителя, быстро огляделся и поняв, что больше каменных тварей нигде не видно, бросился к Авиве.

— Ты как? — чуть запыхавшись, спросил гвардеец, когда оказался возле друидки.

— Ногу оцарапал, — она указала на три свежие борозды чуть ниже колена. — Ничего страшного.

— Понятно, — кивнул Атон и подхватил девушку на руки.

Авива от неожиданности вскрикнула и обвила руками крепкую шею мужчины.

— Что ты делаешь? — с тревогой в голосе спросил она.

— Я бросил сумки чуть дальше, — невозмутимо ответил Стрэйб. — Там у меня есть бинты, чтобы перевязать тебе ногу.

Судя по глазам девушки, она явно хотел спросить об этих загадочных бин-тах, но промолчала. Усадив раненную девушку на камень побольше, Атон быстрым шагом дошёл до брошенный поклажи и, немного порывшись в ней, нашёл тот самый заветный мешочек, который служил ему походной аптечкой. Авива с неподдельным интересом наблюдала за манипуляциями своего спутника.

— Холодно, — сказала она, когда Атон наносил на её раны мазь.

— Чтобы нога не болела, и не пошло заражение, — пояснил он.

Затем она наконец увидела бинты, о которых хотела спросить. Стрэйб, не жалея рулона, плотно обмотал ногу девушки и, когда уточнил, не туго ли ей, помог подняться на ноги.

— Это ворожба людей? — спросила друидка, разглядывая забинтованную ногу.

— Люди не умеют ворожить, — ответил гвардеец, убирая всё обратно в сумку. — Но мы умеем лечить. До профессиональных лекарей мне далеко, но такое я могу подлатать.

— Спасибо, — Авива широко улыбнулась, показав белые зубы. — И за лечение, и за спасение.

— Пустяки, — ухмыльнулся Атон. — Рыцари так и должны…

Договорить Стрэйб не успел, ибо увидел, что прямо на них летят три грифона, которые до этого с лёгкостью крошили каменных монстров, словно орехи. Гвардейца и друидку обладало пылью и мелкими камешками, когда три крылатых гиганта приземлись в нескольких шагах от них. Атон смотрел на грифонов и чувствовал, как его сердце с каждой секундой всё больше замедляет ход, а по спине потекли ручейки пота. Вблизи эти гиганты были ещё более грозными, чем, когда они кружили в небе. Мощные жёлтые клювы, пронзительные чёрные глаза, мускулистые тела, покрытые блестящим оперением, и огромные лапы, толщиной со ствол дерева. В высоту эти “птички” достигали примерно двух метров, отчего они гордо возвышались над обоими пришельцами, что оказались на их территории.

Когда Стрэйб уже хотел спросить у Авивы, что им делать, от хозяев здешнего неба вперёд вышел один, чёрно-красный — именно тот, который спас капитана от каменного монстра. Этот грифон, помимо красивого яркого оперения, имел так же скол на кончике клюва, и на его груди, несмотря на густо растущие перья, виднелось множество шрамов.

“Вожак. Почему-то именно он внушает мне больше всего страха и уважения”.

Грифон медленно подошёл к людям, неотрывно наблюдая за ними, а когда расстояние между ними сократилось до шага, вожак, склонив голову чуть вбок, ткнул своим обломанным клювом в плечо мужчины, после чего