Восстание гроллов - Рейджел Леви

Достигнув небольшой дверцы, походившей на вход в мышиную нору, Кристофер попытался открыть ее, но слои пыли и грязи, в которой увязло ее основание и ржавые петли, не давали этого сделать.

– Может поможешь, – недовольно проворчал он, предпринимая очередную попытку.

– А ты когда-нибудь ее открывал?

– Нет, – он взглянул на меня так, словно я предлагала съесть ему порцию мышьяка, – я похож на идиота?

"Очень! " – подумала я, крепко взялась за ручку, и мы вместе толкнули дверь от себя. Она громко скрипнула и со стоном приоткрылась. В нос ударил запах тления, сырости и серы.

Узенький коридор, зажатый стенами из отполированного черного камня, блестел слюдой. Коридор резко изогнулся и Кристофер в мгновение скрылся за ним. Я ускорила шаг, чтобы догнать его – и ахнула выскочив в огромную пещеру, терявшуюся в полумраке.

Потолок пещеры был неровным и бугристым, похожим на грозовые тучи.

Сверху и снизу – то тут, то там, торчали гигантские сталагмиты и сталактиты, как острые корявые зубы, словно мы оказались в пасти гигантского монстра. Ноги – то по щиколотку утопали в серой, словно пепел земле; то громко стучали о твердую каменную поверхность, где проступал тот же знак, который встречался мне прежде. Окружности и звезда.

Откуда-то, совсем близко, доносился звук воды, в тени сталактитов, за их массивными колоннами было озеро с чистой, прозрачной водой. Посередине лежала громадная плита из отполированного камня, а вокруг нее, белыми вензелями, поднимались в воздух столбы горячего пара, издавая грозный шипящий звук. Плита сверкала, словно покрытая инеем в тусклых лучах лунного света, струящегося из круглого отверстия в потолке, который осветил ее, словно прожектором. Здесь было жарко и влажно от пара и, тем не менее, ледяные порывы ветра пронизывали до костей. От влажности волосы скручивались кольцами и липли к вискам и щекам.

– Где мы? – спросила я, продвигаясь ближе к камню, рассматривая начерканные на нем символы. Знаки стихий опоясывали его по кругу, а на верху виднелись переплетенные окружности – одна из них точь-в-точь как моя метка, а во второй – читались символы огня и земли.

– Овгран…, – Кристофер запнулся и стал ко мне плечом к плечу, – тебе все равно это не скажет ни о чем. Мы не может терять ни минуты.

(avgrunn av Sheol)

Мы шагнули на пьедестал, на котором лежала плита, и я подняла голову к верху – к сквозному отверстию. Оттуда светила луна – печально наблюдая за мной и вокруг мерцали звезды. Это самое странное место, в котором мне приходилось бывать. Где смертельно холодно и невыносимо жарко одновременно. Сверху закапал дождь. Капли, падая на пыльную поверхность, взрывались подобно миниатюрным фейерверкам. Когда я оглянулась еще раз – я поняла, что, скорее всего, мы находимся в жерле древнего вулкана.

– Жуткое место, – сказала я, очерчивая пальцами контур окружностей, – что мне нужно сделать?! – мой голос звучал словно шорох.

– Du hjure aad, – ледяным голосом произнес Кристофер. Сзади меня пронзила жгучая боль от острого ножа, дыхание перемкнуло, как если бы я проглотила горсть раскаленных углей. Я всхлипнула и хватила ртом воздух, падая ладонями на плиту, а гролл всадил острие до конца. Клинок прошел насквозь и теперь, у меня по груди, расцветая огненным цветком, просочилась кровь и закапала на камень, затекая в углубления знаков – окрашивая их в насыщенно-красный, вдыхая в знаки жизнь. Кристофер толкнул меня вперед, я распласталась по плите, а он резко повернул внутри кинжал.

Я закричала, из глаз хлынули слезы. Было невыносимо больно. Собираясь с силами я зашептала мантры – пытаясь спасти свою жизнь. Скопившийся гнев вырвался наружу неуправляемой, обжигающей волной. Вокруг меня засверкала паутина белых молний, словно кокон обвивая меня и камень. Кристофер ликующе засмеялся, когда знаки заиллюминировали, словно свет струился из недр плиты.

– Quadrato sun ails imho parona, – прогремел в ушах его голос. Кристофер вытащил нож и полоснул себя по запястью. Кровь

– черная, словно нефть, брызнула мне в лицо. Он схватил его рукой и поднес запястье к моему рту и крепко держал пока горькая жидкость не наполнила мой рот. Я отчаянно захрипела. Это был дикий крик. Все мое естество захлебывалось от мерзкого вкуса, от горечи, как если бы меня наполняли чернилами. Меня стало трясти. Из груди доносились ужасные звуки. Мой организм сопротивлялся, но то, что вошло в меня было в разы сильнее.

Такое странное ощущение, когда ты ощущаешь себя так же четко. Твердо стоишь на ногах и даже боль ушла, но стоишь в полной темноте. Я выставив вперед руки сделала несколько робких шагов, нащупала теплую стену – судя по фактуре, выложенную полуразрушенным от времени кирпичом. Мелкими шагами переступая вдоль, я искала хоть какую-то брешь или отверстие. Вскоре, грубая поверхность сменилась гладкой – это была выкрашенная деревянная дверь. Я толкнула ее, но неожиданно прошла сквозь, оказавшись на ночной улице, мощенной грубым камнем. Привалившись спиной к стене, я задрожала всем телом.

По обе стороны нависали покосившиеся двухэтажные дома, создавая убогий темный коридор. В едва заметном свете единственного рабочего фонаря промелькнул знакомый силуэт. Илай?! Это был он!!! Сердце шумно забарабанило по ребрам, а ноги сами бросились в том направлении куда он скрылся.

Я открыла рот, чтобы позвать его, но не смогла, как будто кто-то поставил меня на беззвучный режим. Рот широко открывался, язык молотил холодный воздух, но слышалась лишь мольба моих шагов по безлюдному проулку. Скорее, скорее… ноги то и дело спотыкались об неровные булыжники. Наконец-то я нырнула в проулок, в котором он скрылся.

Длинная узкая улочка, зажатая в клещи обшарпанных фасадов, зияла пустотой. Грязные помойные лужи, стены исписанные граффити и несколько жбанов, сиротливо подпирающие стены. Пара фонарей, попеременно, перемигивалась болезненно-желтым светом – они шептали на едва различимом языке знаков: не ходи сюда… не ходи; а другой шипящий подталкивал вперед. "Сюда, – манил он, – иди скорее. Он здесь."

Я выбежала на людную улицу – среди десятков людей я продолжала безрезультатно искать глазами одно единственное лицо. Живой поток перетекал словно лава из тел, растворяясь в бликах ночных иллюминаций. Я всматривалась в них и пыталась понять где я. Сотни, возможно тысячи смуглых лиц, как картинки в разбитом калейдоскопе, сменяли одно другое. Беспрестанно просматривая пространство, я наконец-таки увидела его. Илай шел опустив голову – погружённый в свои мысли, – он нервно потирал ладонь о рваные джинсы. Его метка горела. Черты лица Илая обострились: волосы стали длиннее и почти черными; длинная челка свисала на зеленые, непривычно грустные глаза.

Он перешел через дорогу и повернул за угол. На табличке читалось название улицы: Rue Sao Luis. Я последовала за ним. Вдруг, навстречу мне, из одного из магазинчиков, оккупировавших первые этажи зданий, выскочил здоровяк и врезался в меня. Я съежилась – готовая быть сбитой с ног, но ничего не произошло. Он прошел сквозь меня, словно сквозь воздух и поспешил дальше по своим делам.